Сергей Валяев - Миллионер

Разумеется, зло не только в нем одном. Но, уверен, он первым начал предпринимать действия, направленные против нас с Илюшей. И логика понятна: на его бирже появляются зашарканные жизнью субъекты и начинают выбивать 1 000 000 $. Кому это понравится? Настоящему Хозяину это понравится? А кто у нас Хозяин жизни — правильно, господин Крутоверцер. Когда бывший сотрудник спец. служб понял, что их делают два тушинских засранца, его душа возжелала отмщения. Поначалу пошел самым примитивным образом: силой забрать живую игрушку. На мою квартиру было отправлено два молодца, которые угодили в засаду, сработанную конкурирующей командой «спортсменов». Дальше — больше. Трупы посыпались, как аборигены с пальм во время океанского шторма.

Потом пошла более «тонкая» игра, где главным героем оказался я. Поняв, что силовыми методами ничего нельзя добиться, пустили методы «пряничные». Мая — как лучший сладкий «пряник»? Какие цели она преследует? И ещё этот менхантер, «охотник на людей»? Он мне понравился, как человек, умеющий принимать решения. Жаль, если он не на моей стороне. Тогда мои шансы на успех минимальны. На успех? Какой может быть успех в безнадежном деле, которое называется жизнь.

Увидев на автомобильной стоянке, знакомый БМВ цвета серебристого крыла истребителя, почувствовал, лютую ненависть. И хотя капитан Горкин предупреждал, что г-н Кожевников реквизировал машину моего друга… Я заставил себя держать удар: ничего, жадность многих фраеров сгубила, сгубит и этого.

Через час появился и он, похожий со стороны на преуспевающего бизнесмена. Был вальяжен, уверен, спокоен и бесцветен, как того требовали служебные инструкции бывшего его департамента разведки. Его ошибка заключалась в том, что он не мог мыслить категориями, где существовали такие понятия, как дружба и верность. Более того, причастность к миру сильных, породила ложное чувство безопасности и вседозволенности. Мой враг и предположить не мог, что из охотника он может превратиться в жертву. Такие, как он, быстро начинают не чувствовать землю и, чтобы они её таки ощутили, лучший способ понятно какой: смерть.

Когда он серебристым ключиком открыл серебристую дверцу серебристого авто и склонил голову, чтобы нырнуть в кожаный салон… Били меня — бью я!

Соприкосновение лба трейдера и металлической дуги машины оказало нужное воздействие. Враг уплыл в кратковременную командировку забытья, и я получил возможность выехать со стоянки. А вдруг любимая женушка глядит в окошко, провожая супруга. Зачем попусту волновать домашнюю женщину, пропахшую утренними сперматозоидиками, которых приятно накладывать на лицо в качестве маски для омоложения. Будем милосердны к другим, и это нам зачтется на воздушных островах прекрасного небытия.

Припарковав БМВ под забором действующей стройки, я потребовал к себе внимания. Пистолетное дуло у глаз не самое приятное зрелище для того, кто служил в разведке. Сразу приходит понимание, что дело — швах!

— Ты? Что ты делаешь, сука? — нет, плохо понимал, и поэтому вел себя таким неподобающим образом. — На кого руку поднял?

— На тебя, сучок, — саданул ТТ под рессорные ребра.

— Мы можем договориться, — кислился от боли. — Сто тысяч?

— Рублей? — пошутил я.

— Пятьсот тысяч долларов, Мукомольников, это хорошие деньги, оживился, надеясь на чудо. — Живые деньги, Слава.

— Я мечтал о миллионе, а ты эту мечту похерил, Анатоль, — проговорил, чувствуя себя актером кино и театра.

— Это не я! Не я!

— Кто?

По утверждению господина Кожевникова, он лишь поставил в известность о неординарном событии вора в законе Галаева, который и дал указание к последующим активным действиям. Я усмехнулся: Аслан задействован в этой истории, однако не так, как он, трейдер, рассказывает. Галаев предал моего друга Васю Сухого, подставил его, и с ним будет отдельный разговор.

— А так я с ним, Асланом, имел личную встречу. В «Золотом колосе». Приятный человек, когда кушает. Не они бойню начали. Зачем светить, как солнце. Тут ваши товарищи работали.

— Менты, — подхватил. — Бывшие менты, у них охранно-коммерческая структура «Алмаз».

— Про «Алмаз» правда, да не вся эта правда, — сказал я. — Давай сдавай хозяина, которого мы оба знаем.

— Если знаешь, зачем буду говорить? — вскинулся. — Какая разница, кто меня замочит в сортире. Ты или они?

— Я сделаю красиво, а они спустят тебя в унитаз. Выбирай?

— Миллион, — скрипнул зубами. — Миллион долларов. Через час. Обещаю. И мечта твоя…