Сергей Валяев - Порнограф

Оказывается, все просто — Программа предусматривает финансирование новых президентских выборов. Понятно, что до очередных выборов далеко, да старый лев на издыхании, а молодым шакалам да гиенам не терпится властвовать на политической горе. А чтобы реализовать своим мечты, нужны голоса избирателей. А чтобы иметь голоса избирателей, нужны деньги. Много денег. Чтобы не только скупать государственную собственность, но и захватить все информационные потоки. И во время часа «Ч» «промывать» мозги доверчивому народонаселению, как это делают эскулапы, промывающие желудки неудачным самоубийцам. Естественный вопрос: где взять капитал для подобных акций? Добровольные пожертвование с Банков, желающих установить стабильную диктатуру капитала. Как говорится, подайте, граждане, сколько могете? Если не желаете, то у вас будут проблемы, как у господина, например, Берековского, который поскупился и получил то, что получил: 0,01 % хера.

Нельзя сказать, что я до конца верил известному шоумену, да и не мог он говорить всю правду… Кому? Какому-то Лопухину? Однако, чувствовал, в его словах был резон. А почему бы и нет? Те, кто ограбил и грабит мою родину, прекрасно понимают, что в случае не «заказного» развития исторических событий в пропадающей стране после ухода Царя-батюшки на покой (дачный или вечный) им могут предъявить серьезный счет. А это всегда печально заканчивается. Для тех, кто позабыл краткий курс ВКП(б).

— Ну-с, Лопухин, — поинтересовался рассказчик. — Удовлетворил свое любопытство?

— А при чем тут Sodos?

— Это не ко мне.

— А к кому?

— К Аркаше, дорогой мой.

— Как понимаю, программа через компьютерную сеть контролирует все банковские структуры? — не унимался я.

— Верная и глубокая мысль, — мой собеседник притушил папиросу на столе. — Но добрый совет: забыть. Все. И не вспоминать. И будешь жить сто лет.

— Сто лет? — удивился. — А нах…я такая жизнь?

— А х… й его знает, — ответил господин Лиськин, поднимаясь из кресла. Находился в прекрасном расположении духа (наркотического?) — Этого, блядь, никто не знает, кроме Господа нашего! — Хлопнул в ладоши. — Теперь слово за вами, Ехан Палыч!

— А ещё вопрос можно?

— Ну что такое?

Вопрос был задан о погибших друзьях — зачем их уничтожили? Господин Лиськин посмеялся: на войне как на войне; будь проще, парень, и все у тебя будет в порядке. Что я мог ответить? Мы находились в разных планетарных мирах, и тот, кто дышит цветочным кислородом, плохо чувствует себя в ипритных испарениях.

— Ну-с, слово за вами, Ехан Палыч, — повторил шоумен таким голосом, будто ожидал от меня иллюзорного фокуса: ап! И вот она — дискетка, материализовавшаяся из воздуха.

Ан нет, господа, предмет у меня дома. Надо послать гонцов? Бесполезно, товарищи, она находится в тайнике, о котором никто знать не знает, даже предатель Мойша Могилевский. Да? Да-с. И мне поверили, не до конца, правда: надели на запястье наручники, предусмотрительно прикрыв металл моей же куртенкой.

Потом предупредив, чтобы я не дурил, вывели из мраморного «Олимпа». Это уже был успех легкоатлета, употребившего допинг, которого таки выпустили на свободную гаревую дорожку стадиона. Сдавив с боков, головорезы буквально несли меня по воздуху. К автомобилю БМВ. Когда меня заталкивали в его нутро, я успел заметить, что господин Лиськин тоже собирается в путешествие. В соседнем лимузине «Ройлс-ролсе» цвета кипяченного молока с пенкой.

Ба, Ваня, сказал я себе, если такие люди желают посетить коммунальный клоповник, значит, дело пахнет миллиардами. И не в отечественных деревянных рублях. В противном случае, я ничего не понимаю.

Столица жила своими мелкими хлебобулочными и квасно-водочными проблемами. Никому не было дела до торжественного лакированного кортежа, плывущему по размягченным летним солнцем улочкам. Я, зажатый трупоукладчиками, сидел на заднем сидении, и уличный мир мне казался ирреальным. Не верилось, что ещё час назад я трепался по переулкам, глотал тополиный пух и чувствовал себя вполне сносно. Печально будет, если мне не предоставится шанс выручить собственную шкуру.

Известный шоумен и его люди не простят мне пустого времяпрепровождения. Право, доверчивы как дети. Неужели верят, что я настолько безмозгл? А почему бы и не верить, имея такую убойную силу и прикрытие кремлевскими звездами. Они, люди, и мысли не допускают, что кто-то способен на сопротивление. Этим доверием надо и воспользоваться, если я ещё хочу пожить и узнать о программе «S».