Сергей Валяев - Провокатор

— То есть? — нахмурил псевдоленинский лоб.

— В принципе — живу как хочу. И делаю то, что хочу. Свобода, мать ее так!

— Слышу нотки недовольства, — подобрался мой собеседник.

— Верно, — согласился я. — Что вы, что они — одним миром мазаны.

— «Они» — это кто?

— Это «вы», но называют себя демократами.

— Не сметь! — ударил ладонью по столу. — Не сметь грязными лапами трогать наше святое движение.

— Руки у меня чистые, — продемонстрировал ладони. — А если вы так радеете за народ, дайте миллион долларов на фильм. На хороший патриотический фильм. Народный фильм.

— Миллион долларов, а не мало? — перекосился от возмущения партийный деятель.

— Мне хватит, — решил не обращать внимания на чужие чувства. Болтать все мы мастаки, а вот дело делать…

— Мы делаем дела…

— Дела? — передернул плечом. — Что-то их не видно. Вы, как всегда, сами по себе, а народец сам по себе.

— Молчать, — насупился, — враг народа.

— Во-во, знакомая песня: слова — ГБ, музыка — партии большевиков.

— Да я тебя в бараний рог за такие слова!

— А-а-а, — отмахнулся. — Кончилась ваша власть, товарищ с бородавками. Вы вечно второй при власти. А скоро и эта власть-сласть кончится, это уж я вам гарантирую…

— Сволочь антинародная! — зарычал вождик, наливаясь пурпурным цветом гнева. — Мы тебя к стенке!.. Расстрелять!..

— Хуюшки, чмо ты бесталанное! — Был беспечен, развалясь на стуле. — Я бессмертный, потому что герои мои бессмертны.

В гробовой тишине за Т-образным столом сидели военные и ответственные люди ВПК и напряженно молчали. Генерал Мрачев держал трубку у лица свекольного цвета. Все, кроме самодовольно улыбающегося чина НАТО, не понимающего ответственного момента, смотрели на генерала с единым чувством тревоги. Наконец тот бросил трубку:

— Ну что, поздравляю! С экипажем машины боевой! — Плюхнулся в директорское кресло и неожиданно свирепо гаркнул: — Что! Господа-чинодралы! Всех уволю! Всех к чертовой матери! — И спокойно обратился к переводчику: Не переводить про мать. Не будем выносить сор из избы.

— Яа, яа, — проговорил Натовец. — Ызба на курых ножычцках?

Генерал Мрачев крякнул и продолжил:

— Что мне Москве докладывать прикажете? Убежала боевая машина с ее Главным конструктором, лауреатом Ленинских премий, героем войны, социалистического труда, и тремя его боевыми товарищами?

— Невероятно! — казнился директор на стуле. — Мне и в страшном сне… Мой старый друг… Товарищ то есть, по работе… — И приподнялся со стула, как нашкодивший проказник.

Генерал угрюмо глянул на несчастного:

— Садись, Никита Никитович, хотя еще насидимся… вместе… — Все заерзали на стульях, захмыкали. — Какие будут предложения?

— Поймать наглеца, — предложил кто-то.

— Поймать? — удивился директор. И пафосно вскричал: — Да вы знаете, что это за машина? Нет, вы не знаете. Это завтрашний день танкостроения! Это по своим боевым и защитным параметрам…

— День завтрашний, а нам расхлебывать сегодня, — ехидно заметил кто-то.

Лаптев сник, махнул рукой, укоризненно взглянул на все самодовольно улыбающегося Натовца:

— Конверсия, мать ее НАТОвскую так!

Лязгающий танковый монстр, поднимая пылевую завесу, остановился у дома № 34 по улице Минина и Пожарского. Во дворах остервенело лаяли собаки, матерились хозяйки со свежевыстиранным бельем, тихо спали безработные танкостроители. В переспевших яблоках сидели их дети — катали фруктовые мячики.

…Боевые старые друзья молча расходились от Т-34. Минин и Беляев — к воротам, Дымкин — к личному авто, Ухов — к колодцу.

— Милости просим, куркуль! — не выдержал Беляев, крикнув в сторону «Победы», которая пряталась в яблоневых ветвях: — Милости вон!

Ухов ухал в себя колодезную воду из ведра и был молод и счастлив.

Дымкин же сел за руль; ключ зажигания хрустнул в замке — «Победа», выехав из яблонь, остановилась у ворот. Беляев демонстративно увел себя к колодцу и тоже там заплескался, как утка.

— Извини, Ваня, — сказал Дымкин. — Поехал я пехом…

— Вижу, — ответил Минин.

— Ужо, наверное, не свидимся?

— Это как Богу угодно.

— Не обижайся, пожалуйста, Иван, да задумка ваша, однако…

— А какая задумка?

— На Москву!

— А почему бы и нет? Пройдем парадом, как в сорок пятом.

— Я за вас, Иван…

— …но без нас.

— Выходит, так…

— Ну, бывай! — И, хлопнув ладонью по капоту старенького авто, Минин отправился к блаженствующим у колодца друзьям.