Сергей Валяев - Скорпион

Странное дело, я не чувствую опасности. Почему? Такое впечатление, что нахожусь под надежной защитой. Защитой кого? Мобильный телефончик оживает: фьюить-фьюить. В трубке плещется насмешливый голос госпожи Литвяк:

— Алекс, мы на точке.

— Точка, точка, запятая — вышла рожица кривая, — говорю я и передергиваю рычаг скорости передач.

Дальнейшие события развиваются банально, как в плохом фильме о трудовых буднях Службы безопасности.

Когда мы, я и госпожа Литвяк со своим специалистом-хакером сидели в джипе и вели наши «торги», неожиданно раздался мощный танковый гул и в одно мгновение вся площадка перекрывается… снегоуборочными громоздкими машинами.

— Сука! — визжит Катенька, вникая в суть происходящего. — Мы твоих выродков…

— Поздно, — спокойно отвечаю я. — Ваши не пляшут, мадам, — понимая, что так глобально и просто могут работать только мои бывшие коллеги. А увидев генерала Старкова, выбирающего из казенного авто в метель, нервно улыбаюсь: сукин сын, похоже, он задействовал меня во всей этой истории, как рыбак живца.

— Прости, — ответил на мои возмущения. — Так надо было, Алекс.

— А Сандро почему подставили?

— На войне как на войне, — развел руками. — Ты нам помог, Саша, спасибо.

— А как заводик?

— Все под нашим контролем.

— А на хрена он нужен, — и уточняю, — был? Этим, — киваю в сторону «Мерседеса» и двух джипов, вокруг которых происходит необходимая оперативная работа, — экспериментаторам?

— Это надо спросить у них, — усмехается генерал. — Может, хотели Царя-батюшку провести, мол, деньжат в державе, куры не клюют. А может какая-то международная афера? Мало им нашей страны… Ничего, разберемся.

Я признаюсь, думал: Контора уже не работает, хорошо, что ошибся в своих домыслах. И задаю очередной вопрос: надеюсь, теперь-то можно будет интернационального афериста Чабчало вздернуть за ребро. Увы, сознается чин СБ, запрокидывая лицо к пасмурному небу, он пока слишком высоко летает, но охота на эту пакостную дичь ведется.

— Что-то давно я не охотился на дичь, — говорю я.

— Саша, эта дичь всей дичи дичь, — снова усмехается Старков. — Трудная будет охота.

— А мы не выбираем легких путей, — отвечаю, — во время такой охоты.

И мы прекрасно понимаем друг друга, как люди, которые любят ходить по среднерусским дождливым полям, не производя при этом ни одного выстрела по живности родного края.

И вот теперь со всей заботливостью проверяю снайперскую винтовочку «Ока-74». Готовлю её для напряженной работы, сидя на кухоньке, пропахшей мандаринами. Новый год у нас всегда пахнет этими экзотическими цитрусовыми. До самого праздника осталось шесть часов. И я хочу успеть сделать всему нашему доверчивому народу приятный подарок.

К акции готовился две недели — две недели нервной и напряженной работы и вот-вот скоро финальный её аккорд.

Я знаю, что ближе к полуночи для встречи Нового года к сияющему огнями «Президент-отель» прибудет высокопоставленный сановник. Господин Чабчало будет радостен и по-демократически возбужден, даже несмотря на серьезные неприятности последней декады. Приземистая задастая тень царского имиджмейкера будет его защищать от всех этих неприятностей. Личные телохранители тоже будут окружать ценное тело шулера мирового значения, что ничуть не помешает мне, menhanter, находящемуся на подготовленной заранее «точке», совместить лазерную отметку цвета вечернего вишневого заката с лбом того, кто не имел права жить в стране, им неоднократно преданной.

Разрывная пуля легко и свободно пробьет лобную кость и голова предателя лопнет густыми кровавыми ошметками.

Все остальное уже не будет иметь значения — наступит новый Новый год, пропахший мандаринами, лесной елкой и верой в сказочные чудеса. Ударят куранты, торжественно и неотвратимо. Ночное небо будет близко и с проблесками далеких межгалактических хрустальных звезд.

И я, находящийся в джипе, месящего прочными протекторами снежные заносы, увижу на лобовом стекле цифры праздничной рекламы. Они будут обозначать год, в котором мы будем все жить без надежды на рождественские чудеса, но с верой в самих себя.

Правда, цифры на стекле точно кровоточили и были перевернутыми — 666I.

И тем не менее праздник шествовал по нашей стране. Оно пришло, это долгожданное торжество, и мои соотечественники поднимали бокалы с шампанским, где, искрясь, лопались их судьбы, окаймленные холодом неумолимого рока — 666.