Сергей Валяев - Трупоукладчик

— Как зачем? — удивлялся Кото. — Всем известно, что земля начинается с Кремля.

— И что?

— А ничего, — огрызнулся. — Газеты надо читать.

— Зачем?

— Что «зачем»?

— Читать газеты?

— А-а-а! — зарыдал Котэ. — Николаша, пусть он меня лучше не трогает. Я его сейчас укушу!

— За что?

— За какой-нибудь важный орган! — зарычал нервный грузин. — Отстань от меня, тупой такой! В кубе!

— Кто тупой?

— А-а-а!

К счастью для всех, наш джип притормозил на площади ж/д вокзала, где гипсовый вождь указывал трудящимся массам путь на юг.

Привокзальная площадь кишела привозом южного направления. Продавали и покупали все, что можно было продать и купить. Яркими красками выделялся цветочный ряд. Представители сильного пола несли оттуда над своими головами букеты, как мужественные спортсмены — факелы с олимпийским огнем.

Мои друзья тоже решили поучаствовать в олимпийском движении. Я остался: лучше сидеть, щуриться от солнышка, прогревая кости, и о чем-то думать. О чем же я думал? Трудно сказать. Обо всем и ни о чем. Наверное, медведь, выбравшись из весенней мокрой берлоги, тоже находится в некоем наркотическом забытьи: что делать? И кто виноват?

Делать нечего — надо жить. А виновата в этом природа. Она требует от нас активно-позитивных действий. Да, я не читал газет, однако и без них, сплетниц, можно было догадаться, что ничего не изменилось в кремлевском царстве. Какие могут быть перемены, когда и новый царек-батюшка, и многочисленная его челядь припали все к тому же старому и надежному корыту с парными отрубями.

Свинья, как бы она ни называлась, хрюкой и помрет, хряпая из наркомовского корытца до последнего до своего смертного часа. И понять это просто: что может быть слаще власти и дармовых помоев?

А вот как быть с подданными, которым громогласно обещалось самое новое светлое будущее? Кажется, оно уже наступило, это самое новое светлое, и свет его настолько светел, что выжигает глаза…

— Вах! Глазки открывай — газетки читай, — и на меня падает пачка макулатуры.

В салоне запахло типографией и розами. Розами больше. Я поинтересовался: кому цветы? В трех экземплярах? Мне ещё раз напомнили, что сегодня праздник. Для всего советского народа (как бы бывшего).

— Какой праздник? — пошутил я.

— Вах! Я сейчас застрелюсь!

И мы помчались дальше, обсуждая по дороге новые проблемы, возникающие перед нами, точнее перед службами, отвечающими за безопасность страны.

Оказывается, наш бывший коллега, генерал ГБ Колобок трудится в «Форпост-банке». Обеспечивает охранные функции всему банковскому комплексу, коим руководит господин В. А. Гусинец.

Что и говорить, генеральский опыт неоценим в деле защиты денежной массы от народных масс и чужих любопытных глаз. То есть логика в союзе меча и орала имеется.

— Снова «гусю» щипать? — спросил я, вспомнив доброе прошлое.

— Не знаю, — пожал плечами Панин. — Смердит птицеферма.

— «… как миллион, миллион алых роз», — напел Котэ. И уточнил: — На помойке.

— Котик, сегодня праздник, — напомнил Коля, — а ты… каркаешь.

— Какой праздник? — пошутил утопающий в розах наш друг. — Кстати, анекдот про птичку?

Мне было хорошо. Казалось, несусь в свободном солнечном пространстве под милую, глупую болтовню друзей. Как мало нужно для счастья: питаться энергией солнца и слушать чепуху про находчивость нашего простодушного советского гражданина на экзотическом острове, где проживало беззаботное племя людоедов:

— …так вождь и говорит: вон в кустах попугай, кто в него попадет, тот живет, а кто мимо — того ам-ам, — повествовал Котэ. — Первым вышел англичанин, дерябнул виски, ба-бах! Мимо! Ам-ам! Вторым — француз, заглотил бурбончику, ба-бах! Мимо! Ам-ам! Тут выходит наш Ваня. Бутылку водки, говорит. Хлоп на халяву. Еще, говорит, пузырь. Кирнул в усладу. Еще, говорит, «мерзавчика» бы? Клюкнул. За ружье — ба-бах! Попугай в кустах кувырк. Вождь дивится: после трех бутылок и попал, ай, да Ваня! А тот: а ч-ч-чего не попасть — четыре ствола и все небо в попугаях!

Да, сейчас на экзотических островах в океане хорошо. Все небо в попугаях. И много-много диких людоедов, с которыми можно договориться. В принципе. После трех литров родной. А вот как договориться с отечественными цивилизованными людоедами во фраках и смокингах, не понимающими никакого языка, даже тарабарского? Единственное, что хорошо понимают, — ствол «Стечкина» у виска.

Так что проблем с нашими «птичками» много. Их куда больше, чем на океанских островах. И поэтому экзотический рай подождет. Вместе с попугаями и форсистыми гурманами жареной человечинки.