Сергей Беляков - Шесть букв

Пиньо открыл глаза. Он, безусловно, признал детектива, но эмоций не выказал, а может, наркоз еще не отпустил до конца… да и за что ему быть в обиде на Сато? Губы Пиньо шевельнулись, но и только – говорить он не мог. Медсестра, прервавшись на минуту, сказала Сато:

– Доктор Гленн в курсе? А вы кто ему – знакомый или родственник? Впрочем, неважно. Мы через час начинаем забастовку медсестер. Так что мне все равно… Вот что, однако. Вы недолго ему докучайте – доктор Гленн пока что запретил ему разговаривать. Там, на столике, лежит болкнот с карандашом, если надо – общайтесь письменно. И побыстрее, пять минут максимум.

Майкл кивнул. Подвинув посетительский стул ближе к изголовью кровати, он начал:

– Эй, Пиньо, как самочувствие?

Ненатуральность собственного голоса заставила Сато откашляться. После вынужденной паузы он продолжил:

– Док сказал – ты будешь в порядке. Не думай, что я вчера тебя подставил. Сам не ожидал такой прыти от той сволочи… Мне очень, – он сделал акцент на последнем слове – нужно поговорить с тобой о той даме… девчонке… сеньорите… ну, в общем, той, что тоже искала могилу Снукера. – Сато не стал говорить ему о происшествии в склепе. Ни к чему. Пока…

Пиньо попытался ухватить карандаш слабой рукой, но это было равносильно тому, как неопытный едок пытается пользоваться китайскими палочками. Карандаш легко выскользнул из его коротких сосисок-пальцев. Он извинительно улыбнулся. Сато вздохнул. Говорить нельзя, а писать не может. Он предложил Пиньо более расхожий вариант:

– Давай так – я буду задавать вопросы, на которые ты будешь отвечать односложно, понимаешь? Моргнешь один раз – да, два раза – нет, три раза – не знаю. Попробуем?

Ресницы сомкнулись один раз.

– Молодец. Поехали.

Сато выпрямился на стуле. Такая «забавлялка» была стандартом в Академии. Он не сомневался, что сможет запросто прощупать сторожа.

– Ты встречал ту девушку раньше?

«Нет»

– Она тебе представилась?

«Нет»

– Она приехала одна?

«Да»

– Машиной?

«Нет»

– Значит, автобусом?

«Да»

– Ты уверен? Ты видел, как она выходила из автобуса?

«Да»

Сато обрадовался. По минимуму, есть еще ниточка, водитель автобуса. К кладбищу ходил только один маршрут, плюс к этому, остановка была конечной.

– Она спрашивала тебя о той же могиле, что и я?

«Да»

– Заплатила ли она за информацию?

Пауза. Потом нерешительное «да».

«Чего ему вилять?» – подумал Майкл. – «Ведь не целовала же она и его тоже?!»

– Ты помогал ей откапывать гроб?

«Да»

– Она вскрывала его в твоем присутствии?

«Нет»

М-да. Не дура.

– Она отпустила тебя сразу же, как только вы достали гроб из могилы?

«Да»

Тупик. Надо возвращаться ближе к началу.

– Звонила ли она кому-нибудь, когда нашла учетную карточку?

«Да»

Горячо. Майкл ускорил темп.

– У нее был сотовый?

«Нет»

Удача!

– Она звонила из твоего оф… твоей конторки?

«Да»

Вряд ли с прошлой ночи кто-либо заходил в помещение. Сегодня суббота, и, хотя кладбище и открыто для посещений, другие работники кладбища не придут до… До когда?

– Твоя смена должна была закончиться сегодня утром?

«Нет»

Сато облегченно выдохнул.

– Сегодня вечером?

«Да»

Значит, сменщик придет только к вечеру. Сато успеет побывать там до него. Он уточнил:

– После того, как она позвонила, кто-нибудь пользовался сотофоном в конторке?

Веки сомкнулись дважды, потом почти сразу же – трижды. Ну понятно, они ушли к могиле, потом пришел Сато, а потом Пиньо чуть не прибили…

– Отдыхай, все будет в порядке! – сказал Майкл, похлопав Пиньо по руке. Пожалуй, достаточно. Ему пора снова проведать кладбище N3…

Рисёрч Парк, через который Сато шел к стоянке, представлял собой скопление нескольких дюжин деревьев, которые культивировались в Японии. Изогнутые стволы и редкие длинные иглы сосен, нереально-аккуратные круглые кроны шелковичных деревьев, несколько плодоносящих карликовых слив не выше пояса были высажены с нарочитой хаотичностью вокруг небольшого фонтана, окруженного камнями. Парк окаймлял кампус Маунт Зайон с северной стороны, а еще дальше на север от него хмуро сутулились два малоприглядных исследовательских корпуса Университета, из-за которых парк и получил свое название. Он слегка замедлил шаг, засмотревшись на легкую радугу, созданную водяной взвесью фонтана.

«…Защитник на бракоразводном процессе задает истице вопрос: что было первым, о чем спросил вас ваш муж поутру? Она отвечает: он спросил —„где я, Кэти?!“ Защитник продолжает: ну и что в этом ужасного? Почему вы подали на развод? А она говорит: в общем, ничего особенного, за исключением того, что меня зовут Сюзан…»