Дарья Калинина - Нимфа с большими понтами

Девушки с трудом доплелись до отведенной им комнаты и попадали совершенно без сил на кровати. Выдержки у них хватило только на то, чтобы снять с себя обувь и верхнюю одежду. Душ, чистка зубов и прочие неинтересные, но необходимые мероприятия они оставили на потом. И не терзаясь никакими угрызениями совести, благополучно забылись крепким сном без всяких сновидений, не обращая внимания на первые еще робкие солнечные лучи, которые проникали в их комнату.

А этим утром оставшийся в Питере следователь Митрофан Александрович, или Рома, как его попросту решила звать Кира, спохватился, что уже сутки не разговаривал со своими главными свидетельницами. Попытавшись набрать их номера, он понял, что не может дозвониться ни до Леси, ни до Киры. А ведь они, как уже говорилось, являлись главными и по сути единственными свидетельницами его дела.

— Где же они могут быть? — нахмурился Рома. — Или с ними тоже что-то случилось?

У его тревоги была вполне понятная причина. Телефоны обеих подруг в ответ на его попытки дозвониться до них дружно талдычили, что те вне зоны действия сети или отключились. От этих неуклонно повторяющихся сообщений к горлу Ромы подкатывал неприятный холодный комок.

— Надо поехать к ним, — наконец решил он.

И поскольку подруги оставили ему свой домашний адрес и телефон, который тоже упорно молчал, он поехал к ним. В гости.

Никаких гостей не получилось. Ни Киры, ни Леси дома не было. Рома звонил и звонил. А потом терпение у него лопнуло, и он постучался к соседям.

— Нету ее! — сердито сказала ему женщина, оказавшаяся соседкой Киры. — Уехала она.

— Куда? — опешил Рома.

— А я знаю? Но уехала не на один день! — не без удовольствия сказала женщина, рассматривая, как вытянулось красивое мужественное лицо Ромы. — Кота своего искала, куда пристроить. И ко мне приходила!

— И что сказала? — машинально спросил Рома.

— Не поняла я, что там у нее случилось. Недосуг мне в тот момент было, — ответила соседка. — У меня жаркое пригорало.

— Но что-то же она вам сказала! — воззвал к ее сочувствию Рома.

И подействовало! Тетка старательно собрала лоб в гармошку и попыталась припомнить.

— Какие-то оборванцы на ее кота покушались, так, что ли? — протянула она наконец. — Их вроде бы ее сестра с собой привела?

В голосе женщины явственно чувствовалось сомнение.

— Нет, не поняла я, — призналась она наконец и тут же радостно воскликнула: — Ах да! Младенец у них с подругой еще пропал! И вроде бы Кира за ним следом отправиться решила!

Рома вышел на улицу. Слова соседки навели его сразу на несколько ценных мыслей.

Первая была о том, что раз уж он тут, то неплохо было бы опросить и других аборигенов — всяких там старушек и собачников на предмет того, не видели ли они в своем дворе парочку оборванцев среднего возраста, у одного из которых имелся фингал под глазом. Вторая мысль была о том, что неплохо бы заодно выяснить и, так сказать, моральный облик самой Киры. Нет ли у нее сердечного друга? А если есть, то нельзя ли его подвинуть или хотя бы потеснить? Третья мысль, которая тоже касалась Киры, Рому смутила окончательно, и он пообещал себе додумать ее поздней.

Но пока что принялся за опрос соседей.

К его удивлению, улов оказался на редкость богатым. Если показания Киры отличались расплывчатостью, а Леся в своих слегка путалась, то трое из соседей девушек по двору детально описали внешность этих подозрительных типов. И самое скверное, один из них — пожилой мужчина с крохотным беспородным чудовищем на поводке — запомнил, что эти двое типов действительно выходили в тот день из Кириного подъезда. И один из них сжимал в руках небольшой синий сверток.

Услышав это, Рома похолодел. Если раньше он имел некоторые сомнения насчет правдивости показаний подруг о пропавшем младенце и, честно говоря, не вполне им доверял, то теперь он им поверил безоговорочно.

Синий сверток, который вынес подозрительный оборванец! Конечно, в нем был ребенок. Боже мой! Он прошляпил похищение младенца! Упустил время и свидетельниц! И где ему теперь искать этих двух оборванных гадов? И самое главное, где у него заявление о пропаже ребенка?

Рома служил не первый год и отлично знал, что нельзя начинать розыскную деятельность без всякого заявления со стороны потерпевшего или его родственников. И в который уже раз пожалел, что он не работает сам на себя. Тогда и проблем бы не было. Взялся бы за то дело, к которому у самого душа лежит.