Дарья Калинина - Нимфа с большими понтами

В этот момент Рома неожиданно замолчал. Кира с Лесей с удивлением подняли виноватые головы и без труда обнаружили причину внезапной немоты, сковавшей язык и горло Романа. В комнату вошла Женька.

Ее беглый жених и по совместительству детектив Герман до сих пор не изъявил желания вернуться к своей невесте. Тем не менее Женя нашла в себе мужество, поехала к своей сестре Алине и поговорила с той по душам. После того как в кулаках у Жени оказалось достаточное для изготовления небольшого паричка количество волос ее родной сестрицы, Женя внезапно почувствовала себя во много раз лучше. И вновь ощутив вкус к жизни, принарядилась и приехала в гости к Кире с Лесей, чтобы похвастаться своим исцелением.

И вот теперь ослепительно прекрасная и вроде бы даже еще больше похорошевшая после пережитого ею горя Женька стояла в дверях. А Роман что-то мычал, не в силах оторвать от нее восхищенного взгляда.

— Похоже, тебе придется уступить поклонника, — шепнула Леся на ухо Кире, зная, что та в свое время положила глаз на следователя.

— Пусть, — махнула рукой Кира. — Женьке этот Роман сейчас нужней, чем мне. Пусть берет, все равно скоро разочаруется.

— Почему? Он же красавчик!

— В первую очередь он следователь! — отрезала Кира. — А поверь мне, это немногим лучше, чем частный детектив.

— Роман не такой доверчивый, каким был недотепа Герман, — заметила ей Леся. — Да и Алинка теперь долго носа на улицу не высунет. Пока снова свои лохмы не отрастит.

— Так что? — хмыкнула Кира. — Есть надежда, что на этот раз свадьба все же состоится?

Так это или нет, подруги оставили на суд времени. А пока что Женя ушла от них под руку с Романом. А подруги остались вдвоем, в компании кота Фантика.

— Жаль, что ты не мужчина, — посетовала Леся, когда Фантик забрался к ней в кресло и устроился под бочком.

Девушка рассеянно потрепала довольно заурчавшего кота за ухо. И слегка загрустила.

Она и сама еще не подозревала, насколько скоро и насколько радикально изменит свое мнение об этом вечере. И как сильно и искренне будет недоумевать, чего же ей, дурехе, собственно говоря, тогда не хватало?