Дарья Калинина - Рыцарь с буйной фантазией

Жаннин промолчала. Молчали и остальные. Обдумывали рассказ следователя. Но постепенно в головах вольных или невольных участников этой истории зарождались самые разные вопросы.

– Вы так уверенно изложили ход событий, – произнес Гена, обращаясь к Пирожкову. – Вы в самом деле уверены, что так все и было? К примеру, зачем Виктору было убивать Соню?

– Она помогала мужу в спекуляции лекарствами. И потому, на взгляд Виктора, тоже была пусть и косвенно, но причастна к гибели его матери. Кроме того, Виктор хотел причинить своему врагу ту же боль, какую тот причинил ему. Потому и убил Соню.

– Вы как хотите, а мне этого Виктора в таком случае ничуть не жаль! – заявила Мариша. – Варфоломей хотя бы несознательно убивал его мать. А он убил Соню осознанно. И рука не дрогнула! Как хотите, а я на стороне Варфоломея!

Пирожков молча кивнул.

– Есть только одно «но». Убийство Виктора – не единственная смерть на совести Варфоломея.

– А кого он еще убил? Или вы подразумеваете, что он подготавливал покушение на жизнь Лены?

– Это само собой разумеется. Но его он только подготавливал. А я имел в виду убийство Никиты Потемкина.

– О! Так его тоже он?

– Да.

– И за что?

– Когда началась вся эта шумиха в прессе с убийством тридцатилетней давности и скелетом, Никита невольно заинтересовался. Все же пустырь был ему не чужим. А когда он увидел, что за шпагу нашли вместе со скелетом, он ее сразу узнал. И быстро смекнул, как и у кого можно заработать немного денег.

– И как?

– Для начала он знал, что шпагу он оставил своей соседке Вере, с тем чтобы она передала ее своему любовнику. А значит, она могла быть заинтересованной стороной в этой истории. Никите и в голову не пришло, что его самого могут обвинить в давнем убийстве. Во-первых, он никого не убивал. А во-вторых, идти в милицию он не собирался. Просто хотел посмотреть на реакцию Веры и, если повезет, срубить немного денег.

Но художнику крупно не повезло. Напуганная его звонком Вера позвонила своему сообщнику – Варфоломею.

– Контакта они с ним не теряли. Даже живя в Швеции, Вера иногда помогала Варфоломею в его делах.

Пахли они не слишком хорошо. Но ничего серьезного Вере не поручалось. Поэтому она тешила себя иллюзией, что хорошие деньги она получает по старой памяти.

– Так что, поговорив с Никитой и перепугавшись до смерти, она без труда дозвонилась до своего сообщника. И предупредила того об опасности.

К этому времени Варфоломей уже знал или догадывался о реальной стоимости шпаги, когда-то неосмотрительно оставленной им в могиле убитого им человека.

– Думаю, он локти был готов себе кусать от злости, – усмехнулся Пирожков. – Оставить в земле такую дорогую вещь только потому, что она была немножко испачкана в крови!

Ведь за минувшие с того дня без малого три десятка лет Варфоломей проделал очень длинный путь. Он заматерел. А душа его окончательно очерствела. И то, что в двадцать с небольшим лет казалось ему вполне нормальным и даже единственно возможным, в пятьдесят выглядело форменной глупостью.

– И он решил вернуть шпагу?

– Да, но для начала ему нужно было избавиться от опасного свидетеля, каким мог стать для него Никита Потемкин. И он его прикончил.

– Собственноручно?

– Да, нашелся свидетель, который его видел.

– Если Никиту он убил своими руками, почему для Ленки нанял отморозка Пашу?

– Дело в том, что он боялся. Убийство Никиты далось ему с трудом. А убить девушку, к которой он, помимо прочего, испытывал симпатию, ему казалось и вовсе невозможным.

Сам убить Лену преступник не мог. Но зато придумал отличный выход. За небольшую плату можно договориться с начинающим киллером. В этом случае чуткая совесть господина Городового молчала. Ведь пачкать руки в крови на этот раз будет другой человек? Значит, ему и отдуваться.

– Странная логика, – заметила Жаннин.

– Но если бы вы подольше пообщались с этим господином, то не удивились бы ей, – заявил Пирожков.

Однако у друзей были к нему еще вопросы. И в частности, им хотелось знать, как получилось, что Городовой все эти годы оставался неузнанным.

– Ведь он остался жить в Ленинграде?

– Да. У него по сочинским делам были кое-какие связи в нашем городе. Сами понимаете, в каких кругах. И после черноморского круиза он вернулся в Питер.

– После круиза? Так он все-таки в него отправился?

– Разумеется. После смерти своего врага – Виктора Рожкова он чувствовал настойчивое желание сменить обстановку. Убивал он впервые, и это сильно потрясло его. К тому же оставаться в Ленинграде он боялся. А вдруг бы свежую могилу Виктора кто-нибудь обнаружил? Возвращаться в Сочи Варфоломей тоже боялся. Ведь там остался второй его враг – муж погибшей женщины.