Валентина Демьянова: Копайте глубже

"Вы - Ирина Алексеевна Спиридонова. Проживаете по адресу: улица Коммунаров, дом 203, квартира 13. Ирина Алексеевна, я к Вам по поводу убийства вашей соседки Светланы Ивановны Колесниковой". Следующий час представитель закона пытался выпытать у меня подробности жизни бывшей однокласницы, а так же возможные причины её гибели. Чувствовалось, что сотрудники правоохранительных органов хорошо поработали с соседями и собрали богатый материал о жизненом пути покойной, ко мне же он пришел с единственной целью: выяснить, не я ли звонила в милицию. Я, в свою очередь, гнула линию, разработанную совместно с Лариской на даче. Мои показания сводились к тому, что о жизни Светланы Ивановны я знала крайне мало, мы с ней практически не общались, за день до убийства я отбыла на дачу к подруге, о случившемся узнала только по приезде.

Лариска, прилепившаяся за спиной милиционера, все это слушала и одобрительно кивала.

"Молодец!" - выдохнула подружка, проводив представителя закона за дверь, "я вначале боялась, что ты от страха что-нибудь ляпнешь, но ты держалась молодцом."

Похвала из уст придирчивой Лариски была приятна, я расслабилась и тут вдруг опять задребезжал дверной звонок.

"Неужто опять наш милиционер? Вспомнил, что не все выяснил и теперь вернулся за дополнительными сведениями?" - хмыкнула Лариска и отправилась открывать дверь.

"Наверное, все - таки это не милиционер." - засомневалась я, когда из коридора понеслись звуки поцелуев и Ларискино хихикание. - "Подружка, конечно, человек очень непосредственный и чрезвычайно коммуникабельный, но все-таки не до такой степени, чтоб кидаться с поцелуями на шею милиционеру, которого сегодня увидала первый раз в жизни и который, к тому же, находится при исполнении служебных обязанностей..."

Мне стало любопытно, с кем это там Лариска обнимается и я вышла в коридор посмотреть. Я непроизвольно расплылась в улыбке, увидев на пороге своей квартиры Ларискиного деда. Ну, в полном смысле этого слова, он, конечно же, ей дедом не был. Он был всего лишь третьим мужем её любимой бабушки, но в данном случае это значения не имело. Генрих Иванович сам по себе был настолько приятным человеком, что даже если бы он не доводился Ларкиной бабушке никем, мы все равно с удовольствием общались бы с ним.

"Какой приятный сюрприз!" - радостно воскликнула я. "Что за ветры занесли Вас в наш душный и пыльный город из ваших благословенных краев?"

"Всегда Вы надо мной насмешничаете, Ирочка!" - с ленцой растягивая слова, добродушно пропел Генрих Иванович. "Чем подтрунивать над старым человеком, позвольте - ка лучше ручку."

С этими словами он завладел моей рукой и с чувством поцеловал её. За те годы, что Ларкина бабушка была замужем за Генрихом Ивановичем, я уже успела привыкнуть к его барским манерам и цветистой речи, поэтому такому его поведению ничуть не удивилась. Нужно признать, что они так органично сливались с его слегка старорежимным обликом, что не выглядели ни вычурными, ни фальшивыми. Плотное тело Генриха Ивановича всегда облегали прекрасно сшитые костюмы, а рубашку неизменно украшала кокетливая бабочка. Галстуков он не признавал, утверждая, что адвокату они категорически противопоказаны. Он не был худым, но если у него и наблюдалась излишняя полнота, то она была так равномерно распределена по всему телу, что Генрих Иванович казался не полным, а просто очень представительным мужчиной. Он, наверное, и в домашней одежде был таким же импозантным. Но я бывала у него в доме не часто, только по преглашению, в основном на днях рождения, и потому видела его всегда исключительно нарядным. Вот и сейчас он был облачен в дорогой светлый костюм, одной рукой он прижимал к груди светлую же, в тон костюма, легкую шляпу, а другой небрежно опирался на суковатую трость с массивным серебряным набалдашником. Странно было видеть такого шикарного мужчину у себя в коридоре ранним утром. Да и не ранним тоже странно, потому как шикарные мужчины не баловали меня своими визитами, а Генрих Иванович вообще впервые пришел ко мне в гости. Я даже не знала, что у него есть мой адрес.

"Ну, что ж мы стоим на пороге! Проходите, пожалуйста!" - воскликнула я и широким жестом распахнула дверь в комнату.

Мы с Лариской заняли кресла, а гость вальяжно разместился на диване. Шляпу он положил рядом с собой, палку пристроил между колен и теперь с легкой улыбкой взирал с дивана на нас с подружкой.

Под его взглядом я села ровнее, выпрямила спину и примерно сложила руки на коленях. Я давно заметила, что рядом с генрихом Ивановичем чувствую себя выпускницей института благородных девиц. В его присутствии мне хотелось изъясняться высокопарным слогом и свято соблюдать правила хорошего тона.