Валентина Демьянова - Любовь не ржавеет

- Привет. - облегченно выдохнула я.

- Привет. Ты тут как оказалась?

- Прислали с передачей к Марине Ивановне.

- У тебя там съестное? - хищно сверкнул глазами приятель и кивнул на пакеты.

- Естественно! С чем ещё можно прийти навещать больную? Вот отоварилась на рынке и прямо сюда.

Алешины глаза стали маслянными, он нежно подхватил меня под локоток и ласково предложил:

- Давай-ка пройдем вон к той скамейке, сядем в тенечке и внимательно посмотрим, что там у нас в сумках.

- Зачем? - опешила я.

- Затем, что я с раннего утра на ногах и все не емши. - рассердился Алеша, в миг забыв и про нежность и про ласку.

- А-а-а! Ну, пошли.

Сунув ему в руки надоевшую до смерти поклажу, облегченно потерла затекшие пальцы и покорно побрела к указанной лавке. Видно, здорово он проголодался в тот день, потому что до скамейки под развесистым кустом мы не дошли. Обогнав меня, Алеша остановился у той, что стояла на самом солнцепеке, но зато располагалась к нам значительно ближе и, не теряя времени, приступил к изучению содержимого пакетов. Что касается меня, то я так устала, что мне было абсолютно все равно, где сидеть. Устроившись на горячем от солнца сидении, вытянула гудящие ноги и блаженно закрыла глаза. Рядом Алеша шуршал бумагой и тихо бубнил:

...кефир "Данон"... йогурт... бананы.. венское печенье...

Его голос доносился как бы издалека и служил приглушенным фоном моим, совсем не радостным, мыслям.

- Слаба что-то стала последнее время. - грустно размышляла я. - Быстро устаю, голова кружится, тошнота мучает. Совсем расклеилась. А зима наступит, что делать буду?

- Почему печенье в упаковке? - строго спросил мой сосед.

- А что, нельзя? - в испуге открыла я глаза.

- Конечно нельзя, из неё же ни одной штучки достать невозможно!

- А, ты это имеешь в виду....

- Это, это.. - сварливо забрюзжал приятель. - И почему ты этот йогурт купила? Не могла взять даноновский?

- Что первое попалось, то и взяла. - огрызнулась я.

- Нерадивая ты, Анастасия! Ведь к больному человеку идешь, могла б и подсуетится...Я у тебя йогурт конфискую и пару бананов. - заявил Алеша.

- Бери. - согласилась я.

Отработанным жестом профессионального любителя бананов, он очистил один фрукт и с жадностью впился в него зубами. Посчитав, что момент подходящий, я заискивающе поинтересовалась:

- Есть новости в расследовании?

- Какое расследование ты имеешь в виду? - безразлично проронил Алексей, полностью поглощенный бананом.

- Меня интересует и Щапов и Марина. - кротко промолвила я, замирая в предвкушении новостей.

- Ах, эти! Есть, конечно! Мы ж работаем не покаладая рук.

- Ну и..?

- Информация только для служебного пользования. Посторонним разглашению не подлежит. - отрезал коварный друг, вскочил со скамейки и заспешил прочь.

- Неблагодарный! - крикнула я ему вслед.

- За корку хлеба секреты не продаем! - захохотал он в ответ. - Наша цена значительно выше!

Глава 25

Посидела я с Алешей совсем не долго, но даже эта короткая передышка пошла мне на пользу и дала силы для дальнейших хождений по этажам. Корпуса в нашей больнице все сплошь пятиэтажные, лифтов для посетителей в них не предусмотрено и с меня семь потов сошло, пока я заволокивала неподъемные пакеты и проклятущий букет на третий этаж. Туда-то я их с грехом пополам затащила, а вот на последней ступени силы покинули меня.

Тихо постанывая и спотыкаясь на каждом шагу я брела по коридору, высматривая палату с нужным номером и вдруг справа увидела холл со стульями вдоль стен. Один вид мягких сидений совершенно лишил меня воли и ноги сами собой свернули в сторону.

- Передохну немного, потом пойду в палату. - виновато подумала, устраиваясь в углу под сенью развесистого и пыльного куста в кадке.

Я просидела ровно минуту, даже отдышаться после подъема не успела, как вдруг увидела Инну. Низко опустив голову и сосредоточенно глядя себе под ноги, точно опасаясь нечаянно споткнуться на абсолютно ровном полу, она быстрым шагом шла по коридору в сторону выхода. Оттого, что Инна торопилась и не так тщательно, как всегда, контролировала свои движения, она сильнее обычного припадала на больную ногу. Я смотрела на тонкую фигурку, при каждом шаге нелепо искривляющуюся и будто ныряющую в глубокую яму, и понимала, как горько ей жить с подобным физическим недостатком. Любая женщина, даже та, что давно перешагнула последний рубеж и навсегда перекочевала в ряды бесполого отряда с обидным названием "старухи", болезненно переживает потерю привлекательности. Что ж тут говорить о молодой женщине? Перенести такой подлый удар судьбы ей особенно тяжело. Не удивительно, если бывшая спортсменка с твердым, целеустремленным характером не захотела мириться с подобной несправедливостью и всеми силами старалась её переломать, готовая ради своей цели на все. Даже на преступление. Нет, я не одобряла её поступков ( если она их, вообще, совершила), но понять двигавшие ею мотивы вполне могла.