Владимир Соловьев - Матрешка

— У нас тоже есть сведения, что Москва становится перевалочным пунктом в наркоторговле, — сказал Стив, а я вспомнил того латинос, которого Лена видела в «Матрешках». — Благодаря либеральным попущениям и всеобщей коррупции на ваших таможнях. Меняются маршруты наркотрафика. Куда дальше, если даже к нам в Америку колумбийское зелье попадает теперь через бывшие республики бывшего СССР.

— Несколько лет назад мы захватили тонну героина на финской границе. На сто миллионов долларов. Все чин чином — «дурь» в пластике, а пластик, чтоб отбить нюх у розыскных собак, обработан уксусом, и все добро запаяно в консервные банки с надписью по-русски: «Мясо с картошкой».

— И куда делся этот героин? — усмехнулся Стив.

— В том-то и дело. Криминоген на всех уровнях, сверху донизу, по горизонтали и по вертикали, по всем осям. Все на продажу. Сами таможенники участвуют в сделках наркота — оружие. Наши пытались даже толкнуть дизельную подлодку из Кронштадта за пять с половиной миллионов, с доставкой в портовый город Турбо, с экипажем в шестьдесят два человека с капитаном в придачу — отставным контр-адмиралом. Но колумбийцы подумали и от субмарины отказались. А вот чемоданчик с ядерной начинкой наркокартелям, думаю, не помешал бы. Или даже несколько. Чего мелочиться: каждому картелю — по атомному заряду. На этом деятельность вашего Управления по борьбе с наркотиками можносчитать законченной.

— Вы не преувеличиваете? — спросил Стив. — Это не очередная русская страшилка? У вас апокалипсическое сознание. Вот уже целое столетие Россия готовит человечество к концу света.

— Все намного проще и реальнее, чем вы думаете. Речь идет о маломощной килотонной бомбе, закамуфлированной под чемоданчик. Шестьдесят на сорок и на двадцать: провезти — без проблем. А привести в действие — и того проще: один человек в полчаса. Идеальное оружие для ядерного терроризма. Взрывной потенциал — до ста тысяч жертв. Не говоря об экологическом ущербе — на много десятилетий вперед.

— Ваши генералы отрицают само существование ядерных чемоданчиков на вооружении Российской Армии.

— Откуда армейским генералам о них знать! По линии Министерства обороны они не числятся. Техническая разработка и производство велись в строжайшем секрете по заказу и под эгидой КГБ. А в верхах тем временем дебатировался вопрос об ограниченном использовании ядерных зарядов диверсионного назначения террористическими группами на Ближнем Востоке.

— Когда это было?

— Четверть века назад, в самый разгар детанта. Сколько с тех пор воды утекло. Советский Союз приказал долго жить, перестал существовать КГБ, исчезли прежняя иерархия и преемственность. Короче, распалась цепь времен. Кремль уже не обладает прежней властью даже над тем, что осталось от страны. Россия все еще слишком велика для управления ею. Стоит ли удивляться, что часть ядерного арсенала стала бесхозной, а непосредственные владельцы занялись его сбытом налево. У нас сейчас все на продажу. Почему не ядерные боеприпасы?

— А откуда вам известно? Борис Павлович усмехнулся:

— Больше двадцати лет я проработал в ведомстве, которое руководило производством ручных бомб с ядерной начинкой.

Довольно скоро я понял, что, пользуясь знанием русского;

Стив оседлал Бориса Павловича, вытягивая из него информацию мощным насосом профессионального любопытства — я едва поспевал переводить для Жаклин, которая хлопала своими длинными ресницами, выпав из контекста беседы. На какое-то время они словно забыли о причине, что свела нас вместе, а обо мне вспоминали исключительно как о толмаче. Да я и сам увлекся, слушая и переводя Бориса Павловича. Картина, которую он рисовал, становилась все зловещее: в России не осталось структур, не задействованных мафией, — от министра до бомжа.

— А Кремль?

— Что Кремль! Там люди из иного теста? Рыба гниет с головы.

Здесь мне пришлось разъяснить смысл этой поговорки — обоим, не только Жаклин, — так далеко русские познания Стива не простирались.

— Вот почему трудно вычленить одно мафиозное предприятие от другого — все переплетено, тесная связь, одна крыша. По-вашему, мафия — группа бандитов, да? На самом деле — социальный институт. Если хотите, буфер между государством и обществом. Отсюда такой отработанный механизм взаимодействия мафиозных и государственных структур.

— Но президент вне подозрений, — уверенно высказал Стив точку зрения американского правительства, которое сделало ставку на нынешнего хозяина Кремля.