Галина Куликова - Мир наизнанку

Глеб прикусил нижнюю губу, сдвинул брови и секунду спустя уверенно сказал:

– Двадцать минут шестого.

Артем Сухарев медленно выдохнул. Заявление Соколова означало, что они свои деньги отработали. У Нины Николаевны Неверовой с сегодняшнего дня появлялось алиби . Что и требовалось по контракту.

Лиза испытывала самые сложные чувства. Ведь это именно она способствовала продвижению дела! Она пустила в дело свою женскую интуицию и подбила Неверову на более откровенный разговор. Значит, и поиски благополучно завершились во многом благодаря ей. Приятное и волнующее чувство. Сейчас Лиза почти что любила эту рыжеволосую штучку, которая сидела на венском стуле, закинув ногу на ногу.

Пока Ратников завершал с Соколовым всякие формальности, Нина Николаевна засобиралась домой. Она благосклонно приняла помощь Сухарева, который подал ей плащ, покопалась в своей сумочке, ловко попудрила носик и, хлопнув крышкой, убрала пудреницу назад. Попрощавшись со всеми, сказала какие-то слова благодарности, кивнула головой, одарила всех своей ослепительной улыбкой и двинулась к двери. Но перед тем как выйти, чуть-чуть повернула голову в сторону Лизы, бросив на нее какой-то слишком многозначительный взгляд. Взгляд откровенно торжествующий. Взгляд победительницы. И он Лизе категорически не понравился.

«Такое впечатление, что она обманула меня и торжествует, – с внезапной тревогой подумала Лиза. – Что бы это значило?» Взгляд Неверовой преследовал ее целый день. Лиза стала рассеянной, невпопад отвечала на вопросы, чем обеспокоила даже невнимательного Сухарева.

– Ты как себя чувствуешь? – спросил он. – Не заболела?

– Да нет, а что?

– Беспокоюсь. – Глаза Артема из-за толстых линз казались особенно глубокими.

– Артем, сними очки, – внезапно попросила Лиза.

– Зачем? – спросил тот, тут же выполнив ее просьбу. – Я знаю, что без них выгляжу лучше, но я плохо вижу.

Лиза рассмеялась. Артем похлопал ресницами и сощурился. Без очков он казался совершенно другим человеком.

– Другой человек, – сказала Лиза, – тебе не идет эта оправа. Вот и все. Надо пойти в «Оптику» и подобрать нормальную.

– Я так и сделаю, если ты пойдешь со мной и поможешь, – мгновенно среагировал Артем.

– Ладно. Когда скажешь, тогда и пойдем.

Дима Скороходов, наблюдавший за этой сценой, пораженно крякнул из своего угла.

– Зачем ты дразнишь Сухарева? – с некоторой обидой спросил он, когда Артем удалился. – Он хороший парень.

– С чего ты взял, что я его дразню?

– Ты с ним заигрываешь, а потом…

– Да, а что потом? – переспросила Лиза.

Дима негодующе хмыкнул.

– Не будь кретином, – попросила она. – Давай сделаем вид, что у тебя есть такт, который внезапно к тебе вернулся.

Дима пристально посмотрел на нее и ничего не ответил.

– Я не сделаю твоему драгоценному Сухареву ничего плохого, – примирительно сказала Лиза. – Я просто хочу с ним подружиться. Он умный и находчивый. Может, я вижу в нем своего будущего наставника?

– Нахалка ты, – буркнул Дима. – Ну, да что поделаешь с женщинами?

Лиза снова вспомнила взгляд Неверовой и передернула плечами. Ей хотелось поговорить о своих ощущениях именно с Артемом. С Артемом, которого она как бы невзначай обошла во время поиска фотографа.

Руководитель клуба «Атлет» Борис Борисович Лагутин являлся продуктом высокой спортивной культуры. Поджарый, с прекрасно вылепленным телом, широко развернутыми плечами и плоским животом, он глядел на мир со спокойной уверенностью во взоре. Кожа у него была смуглой, глаза – синими, подбородок – твердым. «Должно быть, он дурак, – тотчас же подумал Дима. – По закону равновесия».

У него не было времени искать путей и подходов к Лагутину, не было времени втираться к нему в доверие. Приходилось идти другим путем. Дима явился в клуб с раннего утра и настоял на немедленном приватном разговоре. Лагутин пригласил его в свой крошечный кабинет, стены которого были увешаны вымпелами, значками и фотографиями. Дима не особо отвлекался на антураж и, устроившись на простом деревянном стуле, приступил прямо к делу:

– Я по поводу Жанны.

Он намеренно не стал уточнять. Жанна – и все. Лагутин должен понять, что Дима знает об их неформальных взаимоотношениях.

Борис Лагутин ни на секунду не отвел взгляда от детектива. Таким же твердым был и его голос, когда он сказал:

– Я знаю, что Жанну убили. Мне жаль. Она была неплохой девочкой.