Лев Аскеров: Дом Иветты

Через два дня началась война. А спустя неделю к Адылю Рагимовичу, занявшему новый кабинет с видом на бульвар, позвонила Коршунова.

— Как записать вашего младенца? — спросила она.

— То есть? — не понял Касумов.

— Фамилию, имя, отчество.

Размышлять долго не пришлось. Осенило сразу. Хитро улыбнувшись, он сказал:

— Записывайте… Фамилия — Дадашев. Имя — Галиб — в честь будущей нашей победы. Отчество Аронович.

— Аронович? — услышал он растерянный голос Коршуновой.

— Ничего не поделаешь. Так звали его отца.

Звонок правительственной связи раздался в самую сладкую пору сна. Шел четвертый час пополуночи.

— Адыль Рагимович, — услышал он голос своего заместителя Александра Левашова. — У нас — прокол. Полчаса назад в своей квартире была убита Манучарова Иветта Самвеловна и ее девятилетняя дочь.

— Кто? — переспросил Касумов.

— Манучарова…, - и чтобы было ясней, Левашов добавил:

— Ну та самая… Бандерша. Содержательница бардака.

— Так это не прокол, Саша. А нечто хуже.

Сна как не бывало. Это был провал. Причем оглушительный. Ведь он, начальник следственного управления Прокуратуры Республики, лично от Первого секретаря ЦК получил задание взять на разработку подпольный Дом терпимости и наконец установить тех его клиентов, кто ограждал бандершу Иветту и ее грязное заведение от разоблачений. Речь, разумеется, шла о зажравшейся партийно-правитель-ственной элите.

В тот же самый день, после беседы с Первым, Касумов установил за «Домом Иветты», как называли бакинцы, тот известный всем притон, круглосуточное наружное наблюдение. Бросил туда лучшие силы. Сам подобрал, умеющих держать язык за зубами, профессиональных фотографов и кинооператоров.

Вчера со дня операции минуло три месяца. И вчера он своей властью продлил срок разработки еще на 15 дней. На всякий случай. Хотя материалов со взрывными фактами накопилось более чем достаточно… И вот тебе на!

Нет. Первый не простит смерть главного виновника и свидетеля. Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться об утечке информации. Она явно исходила от человека, у которого сосредотачивались все донесения. А таким человеком был он — Касумов…

Правда и соблазн был велик. Слишком уж крупная птица засветилась в «Доме Иветты». И 56-летний Адыль Касумов снова поставил на сделку. Думал купить кресло Прокурора Республики. Ему и в голову не могло придти, что этот, попавший ему в силки, благообразный, с пугливыми глазами, партийный босс может предпринять столь коварный шаг. Такого поворота дела Касумов не просчитал.

«Нет, Первый не поверит в случайное убийство. И будет прав. Надо думать!» — сказал он себе и решительно распахнув двери, шагнул в квартиру убитой бандерши.

Смерть Иветты была страшной. Обезумевший садист, вероятно, долго измывался над ней. Пытал по-черному. Судя по узнаваемым следам ожогов, гладил раскаленным утюгом, резал грудь, выколол глаз… А добившись того, что хотел, тем же утюгом истолок череп. Но хуже всего было другое. На паркете, из кишок Иветты выложил слово «Сука». Выкладывал, по всей видимости, с нечеловеческим хладнокровием и большим тщанием. Это больше всего и потрясло видавших виды экспертов. Во всяком случае, следователь по особо важным делам Карина Жамкочян, увидев представшее, — лишилась чувств. К моменту прихода Касумова в ней ничего не выдавало той минутной слабости, что свалила ее с ног. Разве только зеленоватая бледность. В остальном как всегда собранная, отрешенно-холодная и деловитая. Ее умные и жесткие глаза метр за метром просматривали каждую из четырех комнат. Голос был четок и спокоен.

— Девочку не трогать! И вообще ни к чему не прикасаться — донесся из спальни ее властный окрик.

Ей что-то возразили.

— Не препирайтесь! — оборвала она. — Приведите лучше фотографа. Начальника следственного управления сумели поднять с постели, так, будьте любезны, поднимите фотографа.

Касумову Карина Рубеновна нравилась и как следователь, и как женщина. Умна, обоятельна, грациозна. Он, не скрывая, восхищался ею. И сейчас, услышав ее слова, Касумов возмутился отсутствием фотографа, а затем, глядя в сторону Левашова, обьявил:

— Следствием займется Карина Рубеновна. Она докопается.

— Убийца, кстати, задержан, — сообщил Левашов.

Оказывается ребята «наружки» видели как тот субъект прошел в квартиру Манучаровой.

Дверь не взламывал. Он что-то сказал и Иветта открыла ему… Через полтора часа к подьезду подкатило такси. И из квартиры Манучаровой тотчас же с двумя чемоданами в руках, вышел тот поздний ночной гость. Ноша для него, здорового парня, очевидно, была неподьемной. Чемоданы он не нес, а волок… Хорошо догадались одного из «наружки» послать вслед за отьехавшим такси.