Галина Куликова - Элементарно, Васин! (сборник)

— Причина скандалов известна? — рассеянно спросил Бойко, оглядывая квартиру, метр за метром.

— В том то и дело, что нет. Все как-то в общем. Типа — негодяй, ты еще увидишь, пожалеешь и в том же духе.

— А Лебедев?

— Он в основном отмалчивался, пытался все замять. Видимо, не хотел на людях ссориться. Да и вообще был, похоже, противником подобных взаимоотношений.

— И мать ничего не знала? — поинтересовался, не прекращая осмотра, Юрий Иванович.

— Ничего. Хотя, очевидно, женщина любопытная, и к личной жизни сына небезразличная. В общем, когда ребята приехали к этой Наталье домой, она преспокойно спала. Когда ей объяснили, в чем дело, стала биться в истерике, кричала, что не верит, требовала отвезти ее к любимому. Отвезли. Прямо здесь, в квартире, она устроила настоящий спектакль. Пересказывать это тошно, но общий посыл — Лебедева убила одна из баб, с которыми он ей постоянно изменял и список которых она готова нам предоставить.

— И вы сняли у нее отпечатки и обнаружили, что они совпадают с теми, которые были на орудии убийства…

— Так точно и было. Вот тут я понял, что без вашей помощи быстро разобраться не смогу.

— Разумеется, — хмыкнул Бойко, с удивлением рассматривая разнообразную фототехнику, расставленную на штативах по всему периметру студии. — Я, видимо, понадобился для того, чтобы в душевном разговоре с девушкой убедить ее собственноручно написать чистосердечное признание. Ведь это единственное, чего тебе сейчас не хватает.

— Не получится, — как-то странно усмехнулся Савелий.

— Что не получится? — отвлекся от осмотра Бойко и взглянул на Васина.

— Не напишет она ни для вас, ни для меня чистосердечное признание. Не сможет.

— Это почему же? С ней что-то случилось?

— Еще как случилось. У нее рука сломана. Правая. Она уже вторые сутки в гипсе. От плеча до кисти включительно.

— Ого, — покачал головой Бойко. — Это серьезно. Могла бы, конечно, и левой написать, однако… Да, я тебя понимаю. Ударить она, получается, не могла. А эксперты уверены, что именно так был нанесен удар — сзади справа?

— Уверены. Так же, как и в том, что у этой бывшей невесты реальный перелом, а не симуляция. Я уже все об этом выяснил, с врачами в ее поликлинике разговаривал. Она сломала руку до убийства и при таком переломе, при наличии гипса просто технически не могла нанести такой удар.

— Но следы на пепельнице только ее, и это аргумент.

— Аргумент. Но что делать теперь? — спросил явно расстроенный Васин.

— Искать убийцу, — буднично отозвался Бойко. — Причем времени у нас осталось немного. Если ты помнишь, у меня сегодня…

— Да помню я, Юрий Иванович, самолет у вас, в Осло! — взвыл Савелий. — Но мы тут уже все перешерстили, каждую пылинку исследовали. Ничего интересного нет. И что теперь делать, сколько все это протянется…

— Да, а ты как думал? За день раскрыть?

— Честно? Очень наделся. Не за день, так за два-три дня. А теперь… Если мы сейчас начнем списки его баб исследовать, да еще весь этот его гламурно-журнальный мир — утонем в болоте всякой грязи.

— Если в этой грязи таится убийца, значит наше дело — копаться в ней, пока его не найдем. Впрочем, если постараться, можно и за день. Слушай, Савелий, а для чего ему столько фотокамер? Технология такая?

— Наверное. С разных точек снимают, разная оптика, всякие там объективы, насадки, фильтры и прочая профессиональная экзотика. Да еще фотоархив у Лебедева знаете какой? Впрочем, там ничего интересного для нас нет, хотя все очень красиво и эротично.

— А последние его снимки проявили? Вот из этих камер? Или не проявили, а… как теперь это делают? В общем, если в них есть фото, я хотел бы взглянуть.

— Конечно, Юрий Иванович. Это мы в первую очередь сделали.

Васин порылся в объемистом чемоданчике, который принес с собой, и передал Бойко внушительный конверт из плотной бумаги.

Минут двадцать он самым внимательным образом рассматривал фото, потом вновь обратился к своему воспитаннику:

— Хочу взглянуть на столь впечатливший тебя архив.

На быстрый осмотр архива Юрий Иванович потратил еще минут двадцать, чем весьма удивил Васина — такое поверхностное исследование было не в характере старика.

Еще некоторое время Бойко стоял у открытого из-за летней духоты окна и, тихо насвистывая, о чем-то думал. Потом неожиданно обернулся и, стремительно подойдя к столику, где были разложены фотографии, начал составлять из снимков какой-то одному ему ведомый пасьянс. Некоторое время задумчиво смотрел на результат, снова смешивал фото и снова выстраивал их. Наконец, вытащив одну фотографию, протянул ее Васину: