Илья Деревянко - Пахан

— А баба зачем?

— Князь, ты меня удивляешь! Во-первых, лишний свидетель, а во-вторых… Если Гуськов выдержит пытки, то может расколоться, когда за нее возьмемся!…

Примерно в три часа позвонил Сашка, возглавлявший «группу захвата».

— Все путем! — радостно доложил он. — Приезжайте за товаром!

На лице Моти появилась кровожадная гримаса. Губы растянулись в садистской улыбке.

— Позовем Федота? — спросил Князь.

— Ни в коем случае! Конечно, он твой кореш, но деньги — штука опасная! Есть ли гарантия, что Федот, узнав, где Гуськов заныкал баксы, не попытается захапать их себе целиком? На хрена ему делиться? Нет, лучше заберем лавы сами, отстегнем свою долю, а уж потом… Кстати, жрать хочется! Давай перед дорогой подкрепимся? Торопиться некуда…

Князю есть не хотелось, однако он согласился и вместе с Мотей отправился в ближайший ресторан. Две машины с телохранителями следовали по пятам. Народу в ресторане было мало. Раздольные для работников сферы услуг времена безвозвратно канули в прошлое. Если раньше надменные официанты глядели на посетителей свысока, то теперь угодливо суетились, носились по залу как ошпаренные. Впрочем, клиентов, подобных Князю и Моте, уважали всегда. Князь выпил рюмку водки, без аппетита поковырялся в бифштексе, глотнул кофе и закурил сигарету. Мотя же заправлялся капитально. Видать, предстоящая малоприятная процедура его нисколько не смущала. Бандит без передышки слопал котлету по-киевски, антрекот, шампиньоны в сметане, заливную рыбу, вылакал две бутылки нарзана и, удовлетворенно улыбнувшись, погладил вздувшийся живот.

— Передохнем минутку и в путь! — сказал он. — Зря ты, Князь, почти ничего не ел! Возни много предстоит. Можем и за сутки не управиться. Гуськов, я слышал, крепкий, зараза, упорный! Намучаемся с ним! А если он свою телку не сильно любит — тогда вообще вилы! Эх, мудак я, мудак! Разбил ампулы. «Сыворотка» — классная вещь. — Мотя горестно вздохнул. — Поедем? спустя несколько минут спросил он.

Князь кивнул.

Подвал напоминал спортзал весьма отдаленно. Из спортивного инвентаря здесь имелся только турник (используемый в качестве дыбы), несколько гирь для оттягивания различных частей тела да резиновые прыгалки, с успехом заменявшие розги.

— Вот они, — сказал Сашка, указывая пальцем на лежащих в углу людей, мужчину и женщину, в наручниках, с кляпами во ртах. — Взяли без шума! Даже пикнуть не успели. — Бандит раздулся от гордости как индюк.

— Нуте-с, нуте-с, — прошипел Мотя, пристально разглядывая пленников. Попались, голубчики! — И вдруг с размаха пнул мужчину ногой в живот. Сейчас я из тебя, сука, жилы вытяну, яйца в узел завяжу… Эй, ребята, приготовьте клиента.

Трое громил раздели Гуськова до трусов, вытащили кляп, сняли наручники. Связали руки за спиной длинной веревкой, перекинули ее через турник и с силой потянули на себя. Тело медленно поднялось вверх, плечевые суставы неестественно вывернулись. Послышался дикий, полный боли и отчаяния крик.

— Не нравится, — констатировал Мотя. — Ясно дело! Говори, гондон, где лавы?

— Отвали! — корчась, прохрипел Гуськов.

Тогда в ход пошли резиновые прыгалки, а когда Гуськова сняли с дыбы раскаленный утюг. Пытка продолжалась не менее двух часов, но не дала никаких результатов. Пленник вопил, матерился, однако сознаваться не желал.

— Ладно, — сказал, наконец, Мотя. — Боль ты выносишь неплохо, придется заняться твоей сучкой! — И по страху, мелькнувшему в глазах Гуськова, понял, что нашел уязвимое место.

— Сперва мы ее трахнем по очереди, — ухмыляясь, продолжал бандит. Потом загоним в манду деревянный кол…

— Нет! — вскричал Гуськов. — Не надо!

— Е-мое! — сделал удивленное лицо Мотя. — Почему?

— Я… п-покажу н-нычку!

— Где она!

— 3-за г-городом! Не трогайте Лену!

— Гм, гм!

— П-пожалуйста!

— Хорошо, только будь паинькой и не вздумай херней заниматься!

Ехать пришлось далеко. Машины, в одной везли Гуськова, а в другой Лену, долго спотыкались на неухоженных проселочных дорогах. Мотя постепенно стал терять терпение.

— Ты чего, падла, в Африке бабки спрятал?! — угрожающе прорычал он.

— Успокойся, немного осталось, — довольно твердым голосом ответил пленник. — Примерно два-три километра.

Гуськов не соврал. Вскоре впереди показалось ветхое заброшенное здание, служившее ранее коровником. В отдалении виднелась крохотная вымершая деревушка.

— Здесь, — сказал Гуськов. — Развяжите руки!