Илья Деревянко - Сны убийцы

Август 1978 г., г. Москва

— Стой, приехали, — сказал один из инкассаторов — низкорослый, широкоплечий, скуластый парень по имени Володя, двадцати четырех лет от роду. Юрий Анатольевич Снежин, шофер потрепанной «Волги», арендованной на сегодня инкассацией, [1] В отличие от нынешней эпохи «развитого гангстеризма» в 70-е годы инкассаторы в большинстве случаев ездили не на бронированных машинах, а на обычных, часто их арендовали в таксопарке вместе с водителем. (Здесь и далее примечания автора.) послушно нажал на тормоз.

«Начало шестого, — озабоченно подумал он. — Ох, скорей бы от них отделаться! Тогда останется время прокатиться по городу, подхалтурить малость!»

— Это последняя точка, — словно прочитав мысли таксиста, сказал другой инкассатор, двадцатитрехлетний белобрысый Сергей, с постоянно прищуренными глазами неопределенного цвета. — Потом доставим денежки по назначению да разойдемся, как в море корабли! Еще успеешь накалымить детишкам на молочишко! — парень насмешливо улыбнулся.

«Болван! — мысленно выругался Снежин. — Шут гороховый! Попробуй сперва сам прокормить двух детей да беременную жену и лишь потом суди других, сопляк!!» В отличие от большинства своих коллег Юрий Анатольевич не являлся хапугой. Однако «халтурить», хочешь не хочешь, приходилось. Трехлетняя дочь Оксана отличалась слабым здоровьем, постоянно болела, в садик ходить не могла. Врачи рекомендовали побольше свежих фруктов, естественно — не гнилых магазинных, а качественных, с рынка, за которые кавказские торговцы заламывали умопомрачительные цены.

Жена Юля, ходившая на четвертом месяце беременности и крайне тяжело ее переносившая, также нуждалась в улучшенном питании. Восьмилетний сын Витя, напротив, на здоровье не жаловался, увлекался спортом, лопал все подряд, но в неимоверных количествах.

Как тут проживешь на официальную зарплату?

— Давай, Володя, топай, — обратился к напарнику Сергей. — Да смотри не канителься. У меня вечером свидание с девушкой.

Взяв левой рукой пустую сумку, Володя поправил правой кобуру с табельным, давно не чищенным наганом, не спеша выбрался из машины и не оглядываясь направился к дверям сберкассы. Сергей закурил сигарету и вольготно развалился на заднем сиденье, лениво полуприкрыв глаза. Проработав в инкассации без малого год, он ни разу не сталкивался с налетчиками, назойливые призывы начальства к бдительности пропускал мимо ушей, а непосредственного шефа, шестидесятилетнего Василия Ивановича Родина, в прошлом офицера госбезопасности, считал выжившим из ума придурком, параноиком и перестраховщиком, если не сказать хуже. Судя по газетам, в стране развитого социализма царила тишь да благодать, серьезные преступники вымерли как мамонты, а остались лишь пьяные дебоширы да мелкие вокзальные воришки. Родин неоднократно рассказывал подчиненным об убийствах инкассаторов, приводил многочисленные примеры с леденящими душу подробностями, а Сергей мысленно ехидничал: «Набиваешь себе цену, старый хрыч! Ну, ну, ври дальше! Доказывай окружающим и в первую очередь самому себе, что не даром зарплату получаешь!»

Ни Сергей, ни Владимир, ни тем более озабоченный собственными проблемами Снежин не обратили внимания на грязновато-серенькие, неприметные «Жигули», уже около часа следовавшие за ними по пятам и в настоящий момент остановившиеся рядом, за углом пятиэтажного жилого дома…

Вопреки утверждениям советских средств массовой информации серьезные преступники не только не вымерли, но активно функционировали, добывая хлеб насущный, кто как умел. Мелкие воришки, по-блатному «сявки», действительно шуровали на вокзалах, уводя из-под носа зазевавшихся пассажиров чемоданы с чем Бог (вернее, черт) пошлет, другие, покруче, выставляли [2] Обворовывали. упакованные хаты, [3] Богатые квартиры. третьи — профессиональные шулера облапошивали в карты богатеньких фраеров, приезжавших на курорты греть под южным солнцем толстые, геморроидальные задницы, и т. д. и т. п. В общем, каждый трудился не покладая рук в меру способностей. Находившиеся в замызганных «Жигулях» Зуб, Шрам и Хан предпочитали работать по-крупному, а не «мелочь по карманам тырить».