Илья Деревянко: Терпилы

— Мои ребята немного с ней побаловались! — поглаживая пузо, усмехнулся господин Хусейнов. — Имеют же они право на культурный отдых?! А ты, собака, вытри сопли и хорошенько запомни: последний срок пять дней! Не найдешь деньги — пожалеешь, что на свет родился! И твоя баба тоже. Найдешь — отпустим обоих подобру-поздорову. Слово мужчины!!! Кстати: не вздумай обращаться за помощью в милицию, иначе получишь женушку по почте: голову в одной посылке, руки в другой, ноги в третьей, туловище в четвертой… Понял, да?.. Прекрасно. Пшел вон! Бислан, проводи ублюдка!!!

Уже в коридоре, на полпути к выходу, до слуха трясущегося в лихорадке Алексея донесся отчаянный, протяжный стон Тамары, сопровождаемый звериным уханьем чеченцев. Очевидно, Расул Магометович снова разрешил «ребятам побаловаться»…

Очутившись на свободе, Милованов, подгоняемый страхом за свою судьбу и судьбу жены, проявил чудеса изворотливости. Взял в банке кредит под залог квартиры, за полцены загнал машину отца и драгоценности матери, буквально на коленях выпросил у друзей взаймы… В результате к исходу пятого дня ему удалось собрать необходимую сумму (благодаря грабительским процентам в три раза превышающую первоначально полученную от Хусейнова). Однако чеченец не сдержал (да и не собирался сдерживать) данного «неверному» слова. Алексея с Тамарой отнюдь не отпустили «подобру-поздорову». Вместо этого их тайком переправили в самопровозглашенную республику Ичкерия и порознь продали в рабство, как бессловесную скотину на базаре…

Один из лучших ресторанов г. Н-ска. 19 часов 45 минут.

— Ха-ха-ха!!! Ух-ха-ха!!! Классную аферу провернули!!! — держа в руке хрустальный бокал с шампанским, от души веселился ладный, темноволосый мужчина на вид лет тридцати с небольшим, с правильными (хотя довольно слащавыми) чертами лица, одетый в изящный костюм «с иголочки».

— Точно, Миша, блестящая операция! — хихикая, вторил ему плешивый субъект годков на пять постарше: в круглых очках, со вздернутым носом и непомерно оттопыренными ушами. — Чистая прибыль три с половиной миллиона долларов! Выпьем за успех?!

— Выпьем!

Бокалы встретились с легким звоном, французское шампанское устремилось в глотки…

Темноволосого звали Михаил Петрович Костюков, плешивого — Петр Семенович Голяков. Первый являлся подлинным, закулисным основателем финансовой пирамиды «Эльбрус», второй — его ближайшим сподвижником и одновременно — теневым бухгалтером.

Оба сидели в отдельном кабинете за богато сервированным столом и, как вы, наверное, догадались, праздновали то, что для тысяч обманутых вкладчиков стало катастрофой всей жизни. Угрызениями совести эти господа не мучились (по причине отсутствия таковой). И о судьбе покончивших с собой, сошедших с ума, проданных в рабство или просто выброшенных на улицу людей соответственно не задумывались. Главное, денег наварили! Да еще сколько! Три с половиной миллиона долларов!!!

— Видел столпотворение у касс? Вот смехотища-то! — закусив шампанское ломтиком ананаса, с ухмылкой обратился Костюков к теневому бухгалтеру.

— Ага! — рыгнув, подтвердил тот. — Забавное зрелище! Лохи-терпилы наивно воображают, будто своими идиотскими митингами сумеют чего-то добиться. Умора, да и только! Впрочем… дуракам закон не писан!!! Выпьем?

— С-с-с удовольствием!!!

— По документам к нам не придерешься, — по прошествии полутора минут проговорил Голяков с набитым ртом. — Везде подписи Коротича да пустоголовой курицы Ивашкиной. Стало быть, с них и спрос! (Зинаида Аркадьевна Ивашкина числилась официальным бухгалтером АО «Эльбрус».)

При упоминании фамилии Коротича Михаил Костюков зашелся в приступе гомерического хохота.

— Старый пень! Ой, не могу!.. До самого конца верил! Ох, балбес!.. Что мы вкладываем средства в добычу алмазов! Ну-у-у дебил!.. И обязательно расплатимся с акционерами! — задыхаясь, выхаркивал он.

Смазливое лицо основателя «пирамиды» набухло кровью, глаза горели в злорадном восторге, изо рта летели слюни. Теневой бухгалтер с одобрительной улыбочкой на дряблых губах согласно кивал в такт.

— Смотрел сегодня телевизор, — нахохотавшись до упаду и утерев батистовым платочком взопревший лоб, сообщил Костюков. — Прямую трансляцию от центральной конторы. Рожи у терпил — о-бо-ссышься! Мокрые, багровые, зенки выпучены на рачий манер! Суетятся, транспарантами машут, галдят, толкаются, права качают… Я чуть со смеху не лопнул! А потом на крыльцо выполз лопух — Коротич собственной персоной. Попробовал успокоить народ, клятвенно обещал произвести выплату дивидендов. Ему, однако, не поверили и если бы не кордон омоновцев — непременно разорвали на части. Старый хрыч поспешил ретироваться. Гы-гы-гы!!!