Илья Деревянко - Терпилы

Вечер того же дня. Квартира Костюковых.

Когда передавали новости, Михаил Петрович в очередной раз проснулся, привычно потянулся за «лекарством», но по ошибке, вместо бутылки, схватил пульт и случайно включил телевизор. На экране появилось благообразное лицо диктора, рассказывающего о подробностях кончины Голякова. Поначалу господин Костюков не поверил собственным ушам.

Не может быть!!! Неужели свершилось?!! Или… у него просто белая горячка?!

Между тем диктор продолжал говорить. Телекамеры услужливо показали: милицейское оцепление, кареты «Скорой помощи», обугленные останки «Бентли», санитаров, загружающих в труповозку застегнутые на молнию пластиковые мешки, окровавленного телохранителя «друга Пети», вяло отмахивающегося от назойливых репортеров…

«Нет, это не глюки!!!» — понял известный предприниматель и аж подпрыгнул от счастья на загаженном диване.

— Ура-а-а!!! Сдох, паскуда!!! — хрипло закаркал он. — Недаром я за твою поганую шкуру бешеные бабки отвалил! Скопытился, гнида!!! Поджарился, гы-гы!!!

Впрочем, эйфория господина Костюкова продолжалась недолго. На радостях он почти полностью протрезвел и сразу же ощутил все «прелести» жестокого похмелья.

— Ох-хо-хо! Паршиво-то как! — держась за разламывающуюся по швам голову, застонал Михаил Петрович. — Надо вызвать врачей-похметологов. Раз Петька окочурился — бояться больше нечего. Пора восстанавливать форму да браться за работу.

— Эй, кто там есть, позовите Илону! — включив селектор, злобно прохрипел «хозяин Фобоса». — Шевелитесь, суки, мать вашу так! Сгною, на хрен!!!

Окончательно вжившаяся в роль «крестной матери» Илона Дмитриевна восседала в гостиной на высоком кресле черного дерева, нянчила в руках известную читателю газовую «пукалку», покуривала тонкую дамскую сигаретку и высокопарно вещала. Выстроившиеся вдоль стены двенадцать здоровенных «лбов» почтительно таращились.

Сегодня вечером мадам Костюкова проводила плановый инструктаж сотрудников службы безопасности. Подобное мероприятие она решила осуществлять регулярно. Не реже двух раз в неделю. «Для укрепления дисциплины».

Когда Кондратьев не явился к ней «с подробным отчетом», да и вовсе перестал ходить на работу, то недалекая умом Илона вообразила, будто бы Владимир (а также пропавший вместе с ним Виталий Пенько) попросту струсили, обругала обоих последними словами и назначила начальником СБ Льва Крючкова — изощренного подхалима, умеющего подлизаться к кому угодно. Он-то и подыскал по поручению «крестной матери» новых телохранителей. О погибших охранниках коммерсантша нисколько не жалела. Об ушедших с работы отзывалась исключительно матерно, а о лежащем в больнице, тяжелораненом Николае Бондареве так ни разу и не вспомнила. Крайний эгоизм был одной из основных черт ее характера…

Между тем Лев Крючков выполнил задание хозяйки в рекордно короткие сроки. Правда, новобранцев он отбирал не по общепринятым, [28] Настоящий телохранитель должен обладать силой духа, развитым интеллектом и хорошими бойцовскими навыками (включая, разумеется, владение огнестрельным оружием). а по собственным критериям оценки.

Крючкову требовались только исполнительные, не задающие лишних вопросов, по-собачьи преданные ему дебилы. (Нынешний начальник костюковской СБ отличался непомерной гордыней, как ни странно, ничуть не мешавшей Леве холуйски лебезить перед работодателями.)

В настоящий момент он застыл по стойке «смирно» во главе шеренги и с серьезным видом внимал глупым речам Илоны.

А Костюкова, между тем, несла несусветную чушь, пересказывать которую у меня нет ни малейшего желания!.. Томительно тянулось время. Илона без устали молола языком. Бугаи терпеливо слушали. Внезапно в комнату ворвалась молоденькая горничная Олеся.

— Вас муж зовет! — обратив к хозяйке перепуганное лицо, с порога выпалила девушка. — Вроде протрезвел и… и… явно не в духе!

Весь апломб «крестной матери» бесследно исчез. Декоративный пистолетик, выпав из задрожавших рук, тихо стукнулся о пушистый ковер. Подведенные глаза приобрели затравленное выражение.

— А в-в ч-чем д-дело? — сильно заикаясь, пролепетала она.

— Понятия не имею! — пожала плечами Олеся. — Но велит пошевеливаться. Сгноить грозиться. У-у-ух!! — горничная содрогнулась всем телом.

Напрочь позабыв о недавней «крутизне» и, тем паче, об инструктаже, Илона Дмитриевна обреченно, словно на казнь, побрела в апартаменты супруга.