Хеннинг Манкелль - Человек, который улыбался

Валландер в основном молчал, изредка задавая лаконичные вопросы, если что-то ему было неясно. Говорила она, и он понимал, что она и в самом деле пытается поделиться с ним всем, что ей известно, и всем, о чем только догадывается, но доказательств пока не имеет.

– Больше я ничего не знаю, – сказала она, заканчивая разговор. – Буду счастлива, если это вам чем-то поможет.

– Я даже не знаю, верны ли мои предположения, – сказал Валландер. – Но если я прав, значит, эта кошмарная торговля докатилась уже и до Швеции. И, если возможно, это надо остановить.

– Разумеется, – сказала она. – В южноамериканской канаве будет одним вспоротым трупом меньше. И это важнее всего остального.

Он выехал из Мальмё в восьмом часу вечера. Надо было бы позвонить в Истад и сообщить, где он и чем занимается, но разговор с Лизбет Норин не выходил у него из головы.

Она проводила его до гаража.

– Вы мне очень помогли, – сказал Валландер, – и потратили на меня кучу времени. А я не могу даже вам заплатить.

– Нет, значит нет, – улыбнулась она. – Потом расквитаемся.

– Я буду держать вас в курсе.

– Я на это рассчитываю. Если я не в командировке, вы всегда найдете меня в Гетеборге.

Валландер заехал в маленький гриль-бар поблизости от Егерсру и поел. Он думал о том, что она ему рассказала, и пытался совместить этот рассказ с тем, что он знал о Хардерберге, но из этого ничего не получалось.

А вообще, есть ли у них хоть малейший шанс довести до конца следствие и поймать убийц? За годы работы в полиции судьба его миловала – все убийства, в расследовании которых он принимал участие, были раскрыты. Но были и другие примеры. Не стоят ли они сейчас перед одним из таких нераскрываемых преступлений?

Он очень устал. Усталость ощущалась как ноющая боль во всем теле. Единственное, что ему хотелось, – придя домой, сразу позвонить Линде.

Но когда он открыл дверь своей квартиры, у него сразу появилось чувство – что-то не так. Что-то в квартире изменилось с тех пор, как он покинул ее утром. Он замер. Все было тихо. «Наверное, показалось», – подумал он, но чувство не проходило. Валландер зажег свет в гостиной, сел на стул и огляделся. Все было на месте, ничего не пропало. Он пошел в комнату. Незастеленная кровать выглядела так же, как утром. На ночном столике – будильник и недопитая чашка кофе. Осталась кухня. И в кухне все было так же, как всегда. И в самом деле показалось.

Но когда он открыл дверцу холодильника, чтобы достать маргарин, сразу понял – нет, не показалось.

Валландер уставился на открытую упаковку с кровяным пудингом. У него была фотографическая память на детали. Он прекрасно помнил, что положил пакет на третью полку сверху.

Сейчас он лежал на второй.

Кто-то открыл дверцу, пудинг лежал на краю и свалился на пол. С ним тоже такое бывало. А потом его по ошибке положили не на ту полку.

Он знал, что не ошибается.

Кто-то побывал в его квартире. И этот кто-то что-то искал в холодильнике или хотел туда что-то положить и нечаянно уронил пудинг, не запомнив, где он лежал.

Поначалу это показалось ему комичным – пудинг на полу и растерянный взломщик, не знающий, куда его пристроить.

Потом он захлопнул дверцу и быстро вышел из квартиры.

Ему стало страшно.

Он заставил себя рассуждать логично.

«Значит, они где-то рядом. Пусть думают, что я дома».

Он спустился в подвал. Там была дверца для вывоза мусора. Он осторожно открыл ее и осмотрелся. С задней стороны дома находилась большая парковка. Все было тихо. Он закрыл дверь и, стараясь держаться в тени дома, двинулся к углу Мариагатан. Присел за водосточной трубой и осторожно выглянул. Машина стояла метрах в десяти позади его собственной. Мотор выключен, фары погашены. Он пригляделся – за рулем кто-то сидел. Был ли в машине кто-то еще, кроме водителя, он не понял.

Он отодвинулся от угла и встал. Откуда-то доносились звуки включенного на полную мощность телевизора.

Он лихорадочно соображал, что предпринять.

Потом решился – пробежал мимо парковки и на первом же перекрестке свернул налево.

И опять Валландеру показалось, что жить ему осталось недолго.

Он пробежал не так много – может быть, метров сто пятьдесят, к тому же не очень быстро, и все же вынужден был остановиться – холодный осенний воздух обжигал легкие, а сердце билось так, что Валландер перешел на шаг, опасаясь, что оно вот-вот выскочит. Омерзительное чувство, что он уже ни на что не годен, почему-то разозлило его сильнее, чем визит непрошеных гостей к нему домой, к тому же гости эти сейчас сидели в машине и нагло вели наблюдение. «Ничего подобного, – сказал он себе, – ты разозлился, потому что тебе страшно». Это был тот самый страх, который терзал его весь год. Он уже начал было думать, что ему все-таки удалось похоронить этот страх на берегах Юланда, но нет. Страх настиг его снова.