Илья Стогоff - Революция сейчас !

- Дальше вы дарили ей цветы и водили в кино?

- Мое ухаживание состояло в том, что будущая жена слушала, о чем мы говорим, везде за мной ездила. Любой девушке это будет интереснее, чем кино. Свадьбу мы спраздновали не по бытовухе, дома, а на природе. Ребенок родился у нас во время славянского праздника в Калуге. Мы дали ему славянское имя Ратомир. Сейчас ему год и три. Жена пока в декретном отпуске.

- А вам после выхода из тюрьмы было сложно найти работу?

- Вообще нет! До тюрьмы я работал электриком. Когда вышел, первым делом заставил себя получить образование. Экзамены сдал экстерном. Уже к концу года стал работать в социальной сфере.

- То есть?

- Официально я числюсь экспертом при одном фонде в Петроградском районе. Работаю с подростками. Недавно в том же самом изоляторе на Лебедева, где я сидел, мне вручали приз за участие в акции по борьбе с наркотиками. Создал для подростков клуб, начал организовывать спортивные лагеря. Среди моих ребят уже есть несколько чемпионов России.

- Извините, я не понял. Вы официально учите подростков? Чему?

- Я предостерегаю их от дурости.

- Резать уши азербайджанцам - это дурость?

- Это крайность. Крайности не нужны. Хватит того, что я пережил, зачем так же попадать другим? Ко мне приходит человек, я спрашиваю: что ты можешь делать? "Я могу взрывать рынки". Извини, не интересует!

- А чем сегодня занимаются ваши соратники по беспокойной юности?

- Кто стал развиваться дальше, тот что-то из себя представляет. Многие так и остались... блуждающими воинами собственной войны. Ни родителей, ни дома... только собственная война. Кто-то сидит. Что сказать? Понимание всегда приходит через ситуацию. Попал в ситуацию - ощутил страдание - обрел понимание.

- Пройдет двадцать лет. Что вы скажете собственному ребенку, когда он спросит, за что вы сидели в тюрьме?

- Зачем об этом думать? Думать вредно. Может, нас всех пересажают на хрен. Может, нет. Кто знает? Мы живем, мы развиваемся... все мы - человеки. Все, что с нами происходит, - это нормально.

Один из скинхед-журналов писал:

Молодежь не понимает, что быть скином - это не только постоянно пьянствовать, носить бомберс и мочить негритосов. Это тоже важно, но этого мало. Быть скином - это целая идеология. Это опасно и трудно.

Скин - это больше, чем кусок мяса, способный только убивать людей. Скин - это значит жить совсем не так, как обыватели...

Несмотря на директивы собственной прессы, рядовые бритоголовые относились к участию в политике, как окопные псы войны к работе штабистов. Один из них рассказывал мне в интервью:

- Политика - shit! Это игра! В 1994-м я как-то пробовал вступить в одну партию. Клеил листовки и ходил на пикеты в поддержку осла, который, когда избрался, о нас и не вспомнил...

Политики только обламывают людей. Например, директор одного бассейна давал русским парням бесплатно заниматься. Когда мужик попробовал вступить в какую-то партию, у него тут же начались нахлобучки.

Разумеется, из бассейна нас вышибли. Больше этот директор никогда не станет помогать русским...

Тем не менее движение политических лидеров ультраправых и бритоголовой молодежи навстречу друг другу было неизбежно.

4 мая 1997 года чернокожий гражданин США Уильям Джеферсон отправился побродить по Филевскому парку. Гражданин был морским пехотинцем и служил в охране американского посольства. Вместе с ним прогуливалась переводчица по имени Лола. Позже выяснилось, что в этом же парке любили гулять члены скин-группы "Русская цель"...

Выписавшись после продолжительного лечения из больницы, Джеферсон подал рапорт с просьбой перевести его куда-нибудь подальше от Москвы. Так что сам инцидент известен только в изложении лидера бритоголовых восемнадцатилетнего Семена Токмакова.

Его версия сводилась к тому, что, во-первых, американец торговал наркотиками, во-вторых, шпионил за секретным объектом через щель в заборе, а в-третьих, был гомосексуалистом и делал скинхеду непристойные предложения.

Отделав американского морпеха, Токмаков не сразу покинул место подвига. Дождавшись приезда съемочной бригады канала НТВ, он заявил, что "негры являются злом и их следует подвергать эвтаназии". Репортаж был показан в тот же вечер. Через двое суток любитель покрасоваться перед телекамерой оказался в камере тюремной.

Основным местом работы Токмакова было издательство "Русский писатель". Несмотря на молодость, среди националистов он пользовался репутацией поэта, автора прочувствованных стихов о любви к России и нелюбви к ее врагам. В защиту арестованного выступило несколько деятелей отечественной словесности.