Даниэль Клугер - Четвертая жертва сирени

Разумеется, это не было для нас секретом; я даже сам хотел поправить моего молодого друга. Но тут Владимир столь естественно удивился, что я, ей-богу, заподозрил его в сознательной оговорке.

— Да что вы говорите! — Он всплеснул руками. — Надо же! Вы только посмотрите, господин следователь!

Марченко недовольно пожевал губами.

— Да, — буркнул он, — хитрая штуковина. И следов почти не оставляет.

Тут Владимир огляделся по сторонам с удивленным видом, словно впервые увидел это место.

— Да ведь что же это получается? — озадаченно произнес он. — Смотрите-ка, господин следователь, ведь это же двор книжного магазина Федорова. Опять книжный магазин?!

— Да, книжный магазин. И что же? — спросил Марченко. — Что вы хотите этим сказать?

— Только то, что это убийство… попытка убийства, — тут же поправился Ульянов, — весьма походит на то преступление, в котором обвинили госпожу Пересветову! Книжный магазин, время дня, необычное орудие… Да вот и сирень все та же! — воскликнул он, быстро подняв с земли уже обнаруженную нами ранее веточку. Не дав следователю ни слова сказать, Владимир обратился к Крейцеру: — Скажите, господин доктор, вы ведь помните убийство Валуцкого, во дворе книжной лавки Сперанского?

Крейцер кивнул.

— Там нашли шляпную булавку. Вот господин следователь как раз утверждает, что то убийство было совершено именно шляпной булавкой. Но, может быть, убийца там тоже использовал такое шило?

Доктор Крейцер подумал немного.

— Да, возможно, — согласился он. — Даже вероятнее всего.

— А скажите, — не отставал Владимир, — вот если бы убийца ударил точно и крови бы не было… вы могли бы посчитать, что с господином Пересветовым случился аффекцио кордис? Сердечный припадок?

— И это возможно, — доктор Крейцер снова кивнул. — Легко было бы ошибиться.

Теперь Владимир вновь обратился к Марченко.

— Что вы на это скажете, господин следователь? — спросил он настойчиво. — Разве вы не видите? Четыре смерти. Тело Всеволода Сахарова найдено во дворе книжного магазина Ильина. Причина — сердечный приступ. Тело Юрия Валуцкого найдено во дворе книжной лавки Сперанского. Причина смерти — удар в сердце. Скорее шила, чем шляпной булавки. Тело Василия Неустроева обнаружено во дворе книжного магазина Громова. Причина — аффекцио кордис. И вот… — Он указал на лежавшего на земле Пересветова. — Четвертый случай. Неужели вам не ясно, что все это совершил один человек? Ведь все совпадает, вплоть до смутившей вас веточки сирени!

Марченко молчал. Видно было, что признавать правоту молодого Ульянова ему никак не хотелось. А вот полицейские надзиратели и доктор Крейцер слушали с явным пониманием.

— Но как же вы это объясните, господин Ульянов? — наконец спросил судебный следователь. — Для чего негодяй убивал своим шилом всех этих людей?

Владимир пожал плечами.

— На этот вопрос, я думаю, мог бы ответить он сам. Но уже не ответит. Однако не о том я вам сейчас толкую. Я ведь не следователь и не полицейский. Вы, господин Марченко, несомненно найдете причину. Вы и ваши помощники куда лучше разбираетесь в побудительных причинах подобных типов. Я же говорю о другом. — Он приблизился к следователю и убежденно заговорил: — Я прошу вас признать очевидное, господин следователь: все четыре случая похожи друг на друга, как четыре капли воды. Все эти убийства совершила одна и та же рука, что, как вы уже убедились, легко доказывается. Столь же легко можно вывести и то, что в нападении на господина Пересветова его супруга никак не может быть обвинена. Елена Николаевна вашими стараниями упрятана за решетку. А потому, думаю, будет разумно и человечно немедленно распорядиться об ее освобождении.

Судебный следователь засопел. Однако уверенность Владимира, похоже, возымела действие. Как я уже не раз отмечал, Ульянов, несмотря на возраст, легко подчинял своей воле людей много старше и опытнее себя. Это его качество и восхищало, и порою пугало меня. Сейчас же я молил Бога, чтобы Марченко уступил его нажиму.

То ли помогла моя молитва, то ли следователь усмотрел в разъяснениях молодого Ульянова резоны, но только после недолгого размышления Иван Иванович поморщился, словно унюхал горчичного спирта, неожиданно поддал носком сапога камешек и нехотя промолвил:

— Что же, господин Ульянов, ваши объяснения меня, в общем, удовлетворяют. Готов признать: я заблуждался. Хотя, полагаю, дальнейшее следствие так или иначе вышло бы на истинного виновника. Ладно. Поедем сейчас в управление… — Словно бы для того, чтобы показать свое полное доверие к нашим словам, господин Марченко отобрал у полицейского надзирателя мой револьвер и протянул его мне — тоже рукояткой вперед. — Славно стреляете, господин Ильин, — присовокупил он с профессиональным уважением. — Один выстрел — и наповал!