Борис Бабкин - Киллера заказывали?

– Да я все прекрасно понимаю, – вздохнул невысокий полный мужчина в круглых очках. – Просто я решил, что это благое дело – вернуть все дочери покойного.

– Перестаньте, Андрей Борисович, – улыбнулся сидевший в кресле Михавич, – не рассказывайте сказки. Просто вы поняли, что жена Лапина не будет судиться, поскольку, конечно, она была огорошена известием о том, что у ее мужа есть дочь. Потому вы и взялись за это, умело подделав завещание Вячеслава Лапина. Хотя зря старались.

– Да это понятно, – отмахнулся Андрей Борисович, – так что можете сообщить своей клиентке, что все остается ей. Никаких судебных разбирательств не будет. Когда Вячеслав расстался с Милой Юрьевной, он отписал ей дачу, квартиру, машину и прочее. Но Мила Юрьевна посчитала, что может оставить эту дамочку из провинции ни с чем. Заплатила мне приличную сумму, и я… – Он вздохнул. – В общем, вы понимаете и, надеюсь, объясните своей клиентке, что все остается ей. После введения в права наследования она может въехать в квартиру Вячеслава, может продать ее и так далее. Надеюсь, она не будет поднимать шум из-за завещания? – Он поморщился. – Не хотелось бы оказаться на нарах со своими подзащитными, тем более что надежды некоторых я не оправдал.

– А что с Милой Юрьевной? – улыбнулся Михавич.

– С ней я разберусь. Кстати, я сразу был против ее плана. Подделка завещания – уголовно наказуемое деяние. Но она сумела меня убедить, что провинциалка не будет никуда обращаться. И знаете, Юрий Антонович, если бы не стремление Милы Юрьевны оставить Анастасию Ивановну ни с чем, все бы получилось. Я предлагал ей довольствоваться половиной, но она захотела все. И вот чем это закончилось. Я, конечно, понимаю, что вы можете не ответить, но все-таки спрошу: почему Анастасия Ивановна неожиданно решила…

– Не Анастасия Ивановна, – перебил Юрий, – а ее хорошая знакомая, кстати, бывшая подруга Милы Юрьевны, Ангелина Усова.

– Понятно, – кивнул Андрей Борисович.

– Надеюсь, вы сами сообщите обо всем своей клиентке, – поднимаясь, проговорил Михавич.

– Разумеется.

– Ты? – недовольно нахмурилась Елизавета. – И что ты здесь делаешь? Я же сказала, что больше не желаю тебя видеть. Убирайся…

– Может, все-таки дашь мне возможность поговорить с Анной Юрьевной? – спросил Степанов.

– Убирайся! – уже гневно повторила Лиза.

– А ваш муж, Анна Юрьевна, не приехал? – обратился Степанов к ее сестре.

– А вы кто? – спросила Анна.

– Степанов, – ответил он. – И поскольку ваш муж…

– Пошел вон! – стояла на своем Елизавета.

– А почему ты не даешь нам поговорить? – улыбаясь, спросила Анна.

– Это не твое дело! – огрызнулась Елизавета. – Ты уйдешь, или мне вызывать милицию? – закричала она Степанову.

– Я позвоню, – пообещал он Анне и вышел.

– Кто это такой? – потребовала ответа Анна.

– Твоим хахалем он не будет! – сердито отозвалась Елизавета. – Надеюсь, ты приехала сюда не для того, чтобы заводить любовника?…

– Заткнись! – крикнула Анна. – Не суди обо мне по себе.

– Еще раз повысишь голос, – прокричала в ответ Елизавета, – и больше ноги твоей здесь не будет!

– А ты помнишь, что эта квартира принадлежит и мне? – усмехнулась Анна. – Ты не забыла, что мама с папой…

– Началось все сначала! – всплеснула руками Елизавета.

– Я решила купить квартиру в Москве. Но сейчас подумала: почему я должна покупать себе жилье, если ты живешь в квартире наших родителей? Ее вполне можно разменять на одно– и двухкомнатную. Тебе, как одинокой женщине, вполне хватит и однокомнатной. Так что этот вопрос лучше решить по-хорошему, – предложила Анна.

– Ладно, – согласилась Елизавета, – давай судиться. Но сейчас хозяйка тут я, и я не желаю видеть тебя здесь. Убирайся!

Резавшая на кухне салат Даша услышала звук пощечины и тут же смачный шлепок, слившиеся воедино женские крики. Бросившись к двери в комнату, она осторожно заглянула внутрь. Сестры, плотно прижавшись друг к другу, боролись. Дашины глаза злорадно заблестели. Пытаясь свалить одна другую, женщины медленно кружили по комнате.

„Сучки, – подумала Даша, – поубивали бы друг дружку!..“

Послышался звонок входной двери. Даша побежала открывать. Сестры расцепили злые объятия.

– Выметайся!.. – учащенно дыша, проговорила Елизавета.

– И не подумаю!.. – прерывистым голосом отозвалась Анна.

– Елизавета Юрьевна, – как ни в чем не бывало позвала горничная, заглянув в комнату, – к вам пришли…

– Кто там? – поправляя сбитую прическу и одергивая кофточку, спросила она.