Борис Бабкин - Киллера заказывали?

Пробегавший мимо джипа Ванюта подскочил к дверце.

– Прикрой! – рявкнул он.

Скуластый узкоглазый мужчина упал на землю и напряженно всматривался в сторону, откуда стрелял снайпер. Ванюта открыл дверцу со стороны пассажира и заглянул в машину.

– Не покупатель, – узнав стонущего Каштана, усмехнулся он и выхватил нож.

– Помоги, – проскулил Каштан, – я ранен. Кто-то напал…

– Сейчас, – кивнул Ванюта. – Бабки где?

– Какие бабки? – всхлипнул Каштан. – Я просто ездил договариваться…

– Давай! – Ванюта протянул руку.

Каштан, постанывая, полез между сиденьями. Нож вошел ему в горло.

– Извини, приятель, – вытирая окровавленное лезвие об одежду Каштана, криво улыбнулся Ванюта, – перепутал.

– Менты! – заорал скуластый.

– Вижу, – посмотрев вверх на приближавшийся вертолет, кивнул Ванюта. – Уходим.

– Ну вот, – усмехнулся Тополев, – вертушка. Значит, верно говорят, что у ментов везде глаза и уши. Хотя это не ментовский… – Он стал рассматривать приближавшийся вертолет в оптический прицел. – Геологи. Пусть сообщат ментам, – решил он, перевел прицел на уткнувшийся в кювет джип и нажал на курок.

– Ого! – Вертолетчик покачал головой. – Вызывай милицию, машина горит.

– Там что-то случилось! – Пахан возбужденно расхаживал по комнате. – Каштан вдруг замолчал. И кажется, выстрелы были слышны и крики…

– Пристрелили его, вот и все, – спокойно сказал Баптист. – Сделали за тебя твою работу. Ты же все равно их всех кончил бы.

– Верно! – рассмеялся Пахан.

– Ну, Валюха, – прошептал Худой, – ты, конечно, извини, но приказы не обсуждаются. Где-то ты, видно, прокололась. Я свою жизнь налаживать должен. Буду начеку. – Остановившись, он нахмурился. – Куда это Шустрый поперся? Кажется, к Вальке. Зачем? Странно, он же ее никогда не навещал. Придется подождать.

– Чего надо? – сердито спросила открывшая дверь Валентина.

– Да разговор есть, – улыбнулся Шустрый. – Хочешь приличных бабок?

– Насколько приличные?

– А сколько тебе надо?

– Много, – вздохнула Валентина. – У тебя столько точно нет.

– А как насчет пятидесяти тысяч евро?

– Пятьдесят тысяч? За что же и кто даст такие деньги?

– Ты же в Москве жила. Один новый русский из местных ищет хату в столице. Она должна ему понравиться, ну там подземный охраняемый гараж, желательно в районе почище, чтобы рядом звезды обитали и так далее. Так вот, тому, кто найдет такую хатенку, этот новый русский платит пятьдесят тысяч.

– Он чокнутый? – усмехнулась Валентина. – Или ты пургу мне гонишь?

– Пойдем, сама с ним переговоришь. Мне, если я найду такого человека, тоже две штуки в карман упадут. Пошли, Валь. С бабками сейчас напряженка, а ты столицу как свои пять пальцев знаешь, наверное. Конечно, если не хочешь, то тогда и базарить не о чем.

Шустрый шагнул назад.

– Постой. А что за деляга? Чем занимается?

– Да Прохоров, лесом начал заниматься.

– Пошли. Только переоденусь.

– Давай пошустрее, а то деловой больно этот Прохоров, ждать не любит.

Валентина вошла в спальню.

– Можете заходить, – сказал в мобильник Шустрый.

– Похоже, сегодня у Валюхи день приема, – усмехнулся сидевший в „шестерке“ Худой. – Еще пятеро. Не местные.

Он вышел из машины.

– Я готова, – выйдя из спальни в короткой юбке и белоснежной блузке, в туфлях на высоких каблуках, улыбнулась Валентина. И тут же бросилась назад.

– Ну куда же ты, милашка? – остановил ее стоявший справа от двери парень.

– Не дергайся, – посоветовал Эдуард, – и с тобой ничего не случится. Просто кое-что расскажешь нам, и все дела. Назови киллера, который бьет директоров из компании.

– Какой киллер? – Валентина пожала плечами. – Я не понимаю, о чем ты.

– Слушай, милочка, – шагнул к ней Эдуард, – не заставляй нас делать тебе больно. Это мы умеем и делаем с удовольствием. Спрашиваю еще раз и надеюсь на ответ: кто стреляет в директоров?

Ли показал два пальца стоявшему с пистолетом Худому и поднял левую руку. Показал три и ткнул себя в грудь. Худой кивнул. Китаец вытащил „ТТ“ с глушителем. В левой руке у него был пистолет Стечкина тоже с глушителем.

Валентина сильно ударила каблуком по ступне стоявшего рядом парня и прыгнула в спальню. Одновременно разбились два окна и чуть слышно хлопнули выстрелы. Двое из парней Эдуарда, получив пули в головы, рухнули. Эдуард бросил руку за пояс сзади. Пули вошли ему в оба плеча, и, закричав, он упал на пол. Шустрый, подняв руки вверх, заорал: