Анастасия Валеева - Дорогая находка

– Забралась, понимаешь, в это Простоквашино, – почесывая в затылке и взглядом обводя двор, протянул Саша, – и еще хочет, чтобы светские люди ее регулярно навещали. Нет уж, моя дорогая, не бывает так, чтоб и волки были сыты и овцы целы…

Простоквашиным в городе называли все его окраины, и те, кто жил в центре или хотя бы поблизости от него, произносили это слово с каким-то особенным снобизмом и пренебрежением.

Милославская и на самом деле жила далеко не в самом престижном, зато тихом и спокойном районе города, называемом Агафоновкой. Она имела, конечно, возможность поселиться где-нибудь в центре, но в определенный момент своей жизни всем прелестям цивилизации предпочла небольшой домик, заслоненный огромными ветвями дуба, росшего под самыми его окнами.

Яна поселилась здесь не так давно. Дом во время покупки его Милославской не представлял из себя ничего особенного и, судя по всему, был значительно старше своей новой хозяйки, однако по сравнению с дубом и он казался младенцем. Возможно, именно дуб сыграл тогда решающую роль. Огромный, могучий, сильный, он словно обещал защиту и поддержку, в которой женщина тогда очень нуждалсь.

Теперь Яна, наверное, и не смогла бы объяснить, почему она выбрала для жилья именно это место. На момент его поиска она не располагала какими-либо внушительными средствами, но купить что-нибудь поприличнее все же было в ее возможностях. Старая скрипучая калитка на ржавой пружине, огромная металлическая щеколда – от всего этого веяло старыми добрыми временами, когда Яна была совсем еще девчонкой. Может быть, это тоже повлияло на ее выбор…

Теперь здесь, конечно, многое изменилось. Поселившись на новом месте и немного придя в себя, Милославская затеяла капитальный ремонт, наняла бригаду рабочих, и они в довольно короткие сроки изменили внутренность жилища до неузнаваемости. При своей патриархальности теперь оно было комфортно и не заставляло мечтать о лучшем. Лучшего, на самом деле, и пожелать было трудно.

– Хватит тебе, – с шутливой сердитостью тыкая мужа костяшками пальцев в затылок, произнесла Марина, – ворчишь, ворчишь… Старый, что ль, стал?

– Дед как-никак… – расплываясь в широкой улыбке, ответил Саша.

– Как?… – Яна всплеснула руками, не зная, шутят или правду говорят ее гости.

Марина в ответ часто закивала, закрыв глаза.

– Как же? Что? – затараторила Милославская, совершенно не ожидавшая услышать такую новость. – Ой, ну что же это мы все стоим тут?! Идемте, идемте в дом.

Она обняла руками обоих супругов и подтолкнула их ко входу в дом. Джемма, видя настроение свой хозяйки, вежливо освободила проход.

Перешагнув порог дома, Яна сразу проводила гостей в свой кабинет, обстановка которого, как ей казалось, наиболее располагала к подобным разговорам. Мало сказать, что интерьер кабинета был нестандартным, он приковывал внимание всякого, кто оказывался в нем, пусть даже и не впервые.

Милославская усадила Марину и Сашу на высокий диван, обитый дорогим зеленым бархатом. Напротив дивана величаво стояло старинное кресло со спинкой из темной бронзы. В него опустилась сама хозяйка. По-настоящему удивлял здесь изумрудного цвета ковер с вышитыми катренами Нострадамуса и очень дорогая и ценная статуэтка египетской кошки, которую иметь в свой коллекции мечтал, наверное, не один антиквар. Сама Яна, таинственная и загадочная для многих, смотрелась в окружении всего этого вполне гармонично.

– Ну как? Что? – нетерпеливо начала расспрашивать заинтригованная Милославская.

– О-ой, и не спрашивай, – с ложной усталостью ответила Марина и махнула рукой.

– Сынишка удивил, – подхватил Саша, – приходит однажды с улицы, поздно уж было, мы с Мариной спать легли, свет зажег, разбудил и спокойно так: «Женюсь, старики…»

– Как?! – ахнула Яна.

– Вот и наша такая реакция была! – заявила Марина, подальше откинувшись на спинку кресла. – Стали отговаривать: «Что ты, сынок?! Опомнись!» А он и слушать не хочет… – Марина смахнула слезу.

– Да ему лет-то сколько? – полная удивления, спросила Милославская. – Девятнадцать?

– Восемнадцать, – поправила Марина.

– С ума сошел… – Яна покачала головой.

– Женитьба-то чего-о! – снова вступил в разговор Саша. – Мы с матерью как заявили – не даем своего согласия, так он: «А она беременная!» С Маринкой аж плохо стало. Ну тут уж куда деваться? Сами всегда ему про порядочность втирали. Пришлось и здесь от позиций не отступать. Женили…