Анастасия Валеева - Семейный подряд

Но, слава Богу, Николай не смотрел по сторонам. Он миновал таможенные склады и, подойдя к путепроводу, остановился. Здесь была небольшая площадка, поросшая густым высоким кустарником, голые ветви которого образовали сплошную стену. Вдоль нее под мост шла узенькая тропинка. Она, как предполагала Яна, вела к гаражам, построенным в зоне отчуждения под путепроводом.

Радзиевский закурил и, приняв непринужденную позу, посмотрел в обе стороны дороги, по которой с шумом и грохотом, выплевывая из себя килограммы выхлопных газов, проносились большегрузные автомобили, легковушки и автобусы. Чтобы остаться незамеченной, Милославской пришлось замереть за углом какого-то пыльного склада, шагах в ста от места, где обосновался Радзиевский. Было ясно, что дальше идти он не собирается, во всяком случае, пока. Яна время от времени выглядывала на дорогу, чтобы убедиться, что Николай все еще остается на месте.

В какой-то момент в Яне шевельнулось тревожное чувство, которое трудно было объяснить. Правда, место для встречи – а в том, что Радзиевскому назначена встреча, она уже не сомневалась – было выбрано не слишком-то удобное, но, возможно, как раз это-то и нужно было тому, кто ее назначил. Наверное, оно было удобным… Вот только для кого и для чего?

– Черт возьми, – Яна выругалась вслух, вышла из-за угла и решительным шагом направилась к площадке, где топтался Радзиевский. «Как же объяснить этому придурку, – лихорадочно думала Яна на ходу, – что такое место, где почти нет пешеходов, просто идеально подходит для убийства?»

Она прошла уже треть расстояния, разделявшее ее с Николаем, когда краем глаза заметила, что у белой «девятки», прошелестевший шинами в том же направлении, опущено заднее стекло. Это само по себе наводило на подозрения – не май все-таки, чтобы распахивать окна – но самое главное, ей показалось, что в окне мелькнула рука, сжимавшая пистолет.

– Джемма, вперед, – крикнула она, махнув рукой в сторону Радзиевского, и сама что было сил рванула туда же. Она махала руками, как ветряная мельница крыльями, и кричала, стараясь привлечь к себе внимание Николая, но он, казалось, ничего не замечал. В какой-то момент он все же обернулся и, увидев несущуюся на него во весь опор Джемму, застыл словно вкопанный.

– Пригнись, идиот, на землю! – Яна делала знаки, чтобы показать Радзиевскому, откуда ему грозит опасность, но он только со страхом поглядывал на страшное животное, приближавшееся к нему с неумолимостью селевого потока.

Он не видел ни Яну, ни «девятку», которая уже остановилась на противоположной от него стороне дороги. Из опущенного окна «девятки» высунулась рука с пистолетом, который рявкнул несколько раз, заглушаемый шумом проносящихся мимо автомобилей.

– Джемма, лежать! – за секунду до первого выстрела крикнула Милославская, чтобы не подставлять собаку под случайную пулю.

Та, моментально среагировав, припала к пыльному асфальту и замерла в нескольких метрах от Николая. Выронив камеру, он вскинул руки и, согнувшись пополам сделал несколько шаркающих шагов на подкосившихся ногах. Ему обожгло грудь и живот и страшно хотелось наглотаться холодного весеннего воздуха, чтобы остудить поднявшийся внутри жар. Поэтому он открывал и закрывал рот, словно выброшенная на прибрежный песок рыба, но это не помогало. Сознание его быстро угасало и стало очень трудно поддерживать равновесие. Пытаясь выровняться, Радзиевский шагнул еще несколько раз, но ноги его не поднимались. Он споткнулся о бордюрный камень и с немым криком упал на проезжую часть, ударившись головой об асфальт.

Когда через несколько секунд над ним наклонилась подоспевшая Милославская, он уже не подавал признаков жизни. Водители проносящихся мимо машин покачивали головами, принимая лежавшего на дороге человека за сильно перебравшего алкаша. Поняв, что Радзиевскому уже ничем не поможешь, Милославская вскочила на ноги, но белой «девятки» не было и в помине.

– Что за дерьмо, – в сердцах произнесла Яна и достала сигарету.

Она не успела запомнить даже номер машины, откуда прогремели смертельные выстрелы.

Бело-голубая «Нексия» дорожно-патрульной службы остановилась рядом с Милославской, когда от сигареты остался один лишь фильтр.

– Ну и что, – выглянул через переднее окно старший лейтенант с рыбьими глазами, – набрался до чертиков?

– Его застрелили, – пояснила Милославская, но старлей и сам уже увидел, как из под тела на дорогу вытекает красно-бурая жидкость.