Анастасия Валеева - Семейный подряд

Он рассмеялся. Смех его звучал вполне миролюбиво, дружески. Он не зубоскалил, а шутил, умиротворенный своей правотой.

– Да, Сеня, – критическим взором окинула его Яна, – это работа, самая настоящая.

– Да знаю-знаю я, – с досадой махнул рукой Три Семерки, – я ж шучу.

Яна сварила новую порцию кофе и пока лейтенант, покрякивая от удовольствия, поглощал его, устроилась немного поодаль с картами и кассетой. Две ее руки покоились – одна на кассете, другая на карте «Взгляд сквозь оболочку». Она прикрыла веки и мысленно сосредоточилась на кассете. Может, ей удастся увидеть людей, которые к ней прикасались. Может, доведется вызвать ужасную картину Настиной смерти и ей явится лицо убийцы…

И она увидела. Только не ожидаемую сцену, где преступник расправляется с жертвой, а кассету. Кассета лежала на столе, на белой скатерти, в пергаментного цвета обертке. Потом, подхваченная быстрой рукой, исчезла во мраке. И тут перед глазами Яны что-то блеснуло. Это были два маленьких озерца, солнечный луч скользил по ним. Нет, это не озерца. Что-то большое, темное выросло между ними, разделив их… Потом картинка словно отъехала и Яна мельком увидела лицо человека неопределенного возраста. Одутловатое, невыразительное, пустое. Озерцами оказались стекла очков, а выросшая между ними преграда – носом. Яна хотела «притормозить» видение, но оно погасло также внезапно, как и появилось.

– Ну как? – с беззаботностью необремененного контактом с высшими силами человека спросил Руденко, увидев, что Яна открыла глаза, – кофе у тебе отменный, – добавил он, чтобы придать ситуации здоровый посюсторонний колорит.

Мол, все эти чудеса только и имеют значение, если их можно использовать для разрешения нормальных бытовых проблем.

– Кассет – две, – выдохнула Яна, – у этой, – кивнула она на лежащую на столике кассету, – есть сестра-близнец.

– На кой черт? – приподнял брови удивленный Руденко, – копия что ли? – решил все же уточнить он.

– Да, копия.

– И где она и кому могла понадобиться?

– Не знаю. Я видела какого-то очкарика. Он имеет непосредственное отношение к той кассете.

– Сообщник, – резанул воздух ладонью Руденко, – как пить дать! Как он выглядел? – заинтересовался он.

– Хочешь фоторобот составить? – поддела его Яна.

– Фоторобот в твоей голове, – ободряюще улыбнулся Руденко, – мне нужно лишь перенести портрет на бумагу.

– Чтобы объявить всероссийский розыск? – Яна закурила, чувствуя гигантскую усталость – у нее дрожали пальцы.

– Ничего не выражающее лицо, очки, пегие волосы, светлые, по-моему, серые глаза, неправильной формы, слегка вздернутый нос. Не было в нем ни намека на харизму или что-то в этом роде. И потом, – вздохнула она, – все было слишком быстро, я не успела с точностью запечатлеть его образ в своей памяти. Картинка была довольно размытой… Но если бы я встретила этого человека, я бы, конечно, узнала его, – Яна подняла на Руденко светящийся уверенностью взгляд.

– А искать-то этого красавчика как? – нахмурился разочарованный Три Семерки.

– Рано или поздно я выйду на него, – Яна одарила лейтенанта снисходительным взглядом.

– Вон оно как! – воскликнул Руденко. – Кру-уто!

Он натянуто улыбнулся. Яна снова почувствовала исходящие от лейтенанта токи зависти и тайного укора. Словно она была виновато, что имеет такой бесценный дар. Милославская молчала, ей хотелось спать, а Руденко, как видно, не собирался ее покидать в ближайшие пять минут.

– И что мне дает твое пророчество? – завелся Руденко. – Что из того, что есть еще одна кассета, если она, конечно, действительно есть? – поправился он.

И тут же опустил долу виноватый взгляд. «Вечно с ним так, сначала хамит, грубит, передергивает, а потом самому же от этого худо бывает», – со вздохом подумала Яна.

Руденко интерпретировал этот вздох по-своему. Он был убежден, что вздох этот символизирует Янино замешательство. И стал по-отчески, по-братски успокаивать Милославскую.

– Да ладно, не унывай, все у тебя получится. Ты вон уже сколько информации ценной нам дала. Если б не ты…

И так далее, и тому подобное.

– Давай-ка сворачивать нашу «тайную вечерю», – огорошила его Милославская, – спать что-то хочется, – она аппетитно зевнула, – пусть каждый из нас поразмышляет над новым поворотом сюжета самостоятельно.

– Мне и в самом деле пора, – обиделся Руденко, – засиделся я…

Он поднялся, проявив невиданную доселе ловкость и быстроту. Джемма вяло побрела за ним в прихожую. Распрощавшись с лейтенантом и пожелав ему всяческих благ и удачи, Яна вернулась в постель. Но прошел по крайней мере час, пока она задремала.