Анастасия Валеева - Семейный подряд

– It`s me-e, – шутливо протянула Яна, входя в кабинет, – ты послал кого-нибудь на квартиру к Насте?

– Послал, не боись, – снисходительно улыбнулся Руденко.

– А портвейн приготовил? – лукаво подмигнула ему Милославская.

– А мы и не спорили… – оторопел Руденко.

– Ну как же, – покачала головой Яна, усаживаясь на неудобный стул напротив лейтенанта, – спорили…

– Вообще-то, – сделал хитрое лицо Руденко, – портвешек у меня всегда с собой, – он кивнул на сейф.

– Ну так угощай, – рассмеялась Яна, – что-то ты сегодня не очень любезен.

– Озабочен, – вздохнул Руденко, показав на папки, высившиеся на его столе, – сплошные висяки!

Он встал, грузно облокотившись на заваленный бумагами стол и, подойдя к сейфу, выудил оттуда бутылку «Семьсот семьдесят седьмого» портвейна и пару низких, но объемных стаканов.

– Вот так-так, – он налил вина в стаканы и поднес зажигалку Яне, после чего и сам закурил, – непростая она баба, эта Санталова… Как ты ее находишь?

– Себе на уме, – таинственно усмехнулась Яна, – и слишком высокого о себе мнения.

– Вот и я о том, – Руденко взялся за стакан, – ну…

Он выжидательно посмотрел на Яну. Та пододвинула себе стакан.

– Я думала, ты меня каким-нибудь испанским хересом угостишь, – игриво поморщилась она, – а ты…

Последовал долгий вздох, полный мучительного разочарования.

– Ни хереса у нас нет, – загоготал Руденко, сделав ударение на втором слоге.

– Ты хоть и хохочешь, а какой-то грустный. Ненатурально смеешься… – Милославская пристально посмотрела на Три Семерки.

– Я ж тебе уже сказал, – укоризненно взглянул на Яну Руденко, – А ты, значит, за это дело взялась.

– Давай выпьем за успех, – вместо ответа сказала Яна, – чтоб у нас все получилось.

– Хочешь меня перещеголять? – в голубых глазах Три Семерки мелькнула тень подозрения и недовольства.

– Мы в разных весовых категориях, Сеня, – снисходительно ответила Яна.

– Ну, конечно, мне с тобой не тягаться! – обиделся лейтенант.

– Сеня, извини за грубость, но если бы ты был женщиной, я бы подумала, что у тебя критические дни. Не в духах ты…

– Зато ты в духе, – зло скаламбурил Руденко.

– Ну, мы пьем или нет?

Они молча подняли бокалы и осушили их. Руденко провел пятерней по усам.

– Эх, хорошо в стране советской жить! А ты…

Телефонный звонок не дал ему договорить.

– Руденко, – коротко сказал он в трубку. – Да, да. Понял. Угу. Вези его сюда. Молодец.

Последнее слово он произнес без присущего тому, кто это слово произносит, энтузиазма.

– Ты оказалась права, – грустно качнул он головой.

Милославская догадывалась, что несмотря на успех – она смела надеяться, что это их общий успех – Руденко испытывает что-то похожее на зависть и растерянность. Вновь Янины «бредни» оказались самой натуральной правдой! Яна знала, что мысль о том, что очень мало людей на свете обладают паранормальными способностями, не может утешить Руденко и поубавить его чувство неполноценности. Оно, это чувство, просыпалось в лейтенанте каждый раз, когда он не соглашался с Яниным «видением», а потом на практике убеждался, что она права. Яна старалась сгладить это неприятное для Руденко переживание, словно собственная одаренность рождала в ней чувство вины, но, несмотря на все ее усилия, Руденко капризничал, канючил, а то и откровенно издевался над ней.

– В розовой майке нашел, – печально продолжил Руденко, – видать, прав я был, это проститутка укокошила Санталова и ранила еще двоих человек.

– Права была я, – с усмешкой ответила Яна, – когда посоветовала тебе поискать оружие в белье в квартире Парамоновой. А то, что пистолет обнаружен именно у нее, еще не доказывает, что это она убила Санталова, его жену и этого… с птичьей фамилией… Гулько, – Яна заложила ногу на ногу.

– Ну, это дело криминалистов, – меланхолично отозвался Три Семерки и снова потянулся к бутылке. – Давай еще по маленькой, а?

Яна кивнула. Ей самой порой было неловко оттого, что она тычет недоверчивого Руденко носом то в какое-нибудь белье, то еще куда не лучше. Яне хотелось развеять его скверное настроение.

– Пойми, мы работаем сообща и я не намерена отнимать у тебя лавры.

– Какие там лавры! – махнул он рукой, – ну…

Яна подняла свой стакан, который Руденко уже успел наполнить до половины.

– Этак я захмелею, – улыбнулась она.

– Хмель уже ударил тебе в голову – то-то ты стала такая ласковая… воркуешь…

– А я что, обычно жесткая? – притворилась задетой за живое Яна.