Анастасия Валеева - В сетях аферы

Милославская настолько глубоко ушла в свои размышления, что последних фраз и не услышала.

– Яна Борисовна! Яна Борисовна! – долетело до нее будто бы откуда-то издалека.

– А? Да… Я слушаю… – ответила она рассеянно учителям, которые в два голоса обращались к ней.

– Что же вы чай совсем не пьете? – спросила Надежда Анатольевна. – Не понравился?

– Нет-нет, что вы?! Напротив, я от него в восторге! – стала оправдываться гадалка. – Просто заслушалась, задумалась…

Сказав это, Яна почти залпом допила остывший чай и поспешила попрощаться, дабы поскорее приступить к дальнейшим пунктам расследования. Поблагодарив учителя физкультуры за оригинальный чай, а классного руководителя за исчерпывающую характеристику, она медленно побрела по просторным коридорам школы, погруженная в глубокие раздумья. Несколько позади школы находился тот самый сквер, в котором, по-видимому только что и проходила уборка. Все уже разбрелись по домам, сквер опустел, и только тлели кое-где угольки в кучках сожженного мусора и листвы. Непроизвольно Милославская направилась в сторону сквера и, очутившись в нем, присела на одну из недавно выкрашенных лавочек.

Она наслаждалась терпким запахом костерков и думала о том, как прекрасна все-таки жизнь, и как рано она закончилась для юной Ирины Черненко. Где-то недалеко звучала веселая зажигательная музыка. Посмотрев направо, Милославская увидела ярко расписанную вывеску кафе, на которой жирными расплывчатыми буквами было написано «Юбилей». Яна вспомнила, что кроме утреннего кофе и недавнего чая, она ничего еще не ела, хотя время приближалось к обеду. Потянувшись, она поднялась со скамейки и быстрым шагом направилась в сторону кафе.

В меню, предоставленном гадалке официантом, оказались и весьма экзотические блюда. Рисковать Яна не любила, поэтому решила заказать то, что уже некогда пробовала.

– Спаржу с филе форели, – холодно произнесла она, не глядя на официанта, старательно высматривающего клиентов, способных дать хорошие чаевые.

– Пить что будете? – с деланной любезностью спросил тот.

– Пожалуй… стакан белого вина. Только хорошего.

– Минутку, – отчеканил официант и удалился.

Через десять минут перед Милославской стояла тарелка, устланная листьями салата, на которых красиво лежали редис, спаржа и кусочки форели, обжаренные, судя по отменному запаху, в топленом масле. Все это было полито совершенно невероятным соусом из майонеза и горчицы, смешанных с мелко нашинкованным луком, яйцом, огурцами и кресс-салатом. Слегка охлажденное вино оказалось на самом деле вкусным и, сделав пару лотков, Яна приступила к обеду.

Приятное чувство сытости заставило расслабиться и даже вызвало чувство дремы. Поразмышляв немного, Милославкая приняла решение отправиться домой, передохнуть и во второй половине дня вновь приступить к работе.

– Ав! Уав! – Яна, открывая калитку, услышала раздраженный лай Джеммы.

На нее лаять собака просто не могла, и это гадалку насторожило. Войдя в дом, она увидела, как овчарка, встав передними лапами на край тумбочки, на которой на данный момент находился телефон, настойчиво пыталась заглушить своим лаем его повторяющиеся звонки. По-видимому, кто-то уже давно пытался дозвониться до гадалки, и Джемме это порядочно надоело, поэтому она и решила принять посильные меры, оказавшиеся, увы, тщетными.

– Джемма-а! – умиленная увиденным, ласково произнесла Яна и сняла трубку. – Да. Слушаю, – спокойно проговорила она.

– Черт бы тебя побрал, Яна Борисовна! Проще дозвониться до вождя африканского племени тумба-юмба, чем до тебя! Где тебя носит? – раздался в голосе нарочито сердитый голос давнего друга Милославской, Семена Семеновича Руденко.

Руденко работал в милиции. Был он уже мужчиной зрелого возраста, однако только недавно стал капитаном, до этого долгие годы нося звание старшего лейтенанта. Дело не в том, что Семен Семеныч относился к работе спустя рукава. Нет, напротив, он был весьма и весьма добросовестным. Просто есть такая категория людей, которые в силу своего характера, и, возможно, недостаточной смышленности, а, может быть, и просто по невезению, до самой пенсии сидят-посиживают на оной и той же ступени служебной лестницы. Получив новое, более высокое звание, Руденко стал очень им гордиться, внушая себе, что только благодаря собственному старанию он стал теперь капитаном. В этом была значительная доля правды. Однако, в глубине души Семен Семеныч понимал – если бы не Яна Борисовна, ходить бы ему до неизвестной поры в старлеях.