Анастасия Валеева - В сетях аферы

Семен Семеныч и Милославская сели возле одного из окон, и Руденко стал нервно перебирать пальцами по столу. Когда вернулся Трофимов, Три Семерки, сцепив от злости зубы, процедил:

– Расплачиваться ты будешь? Рванул вперед, орел!

– Да ладно вам, товарищ капитан! Я при кошельке, – Сергей многозначительно похлопал рукой по карману. – Мы ж мою первую зарплату, знаменующую месяц работы в вашем отделе не отмечали? Не отмечали. Я угощаю.

Руденко кашлянул и деловито заявил:

– Только без спиртного! Я за рулем. И, вообще, – на ра-бо-те!

– Даже «Три Семерки» брать не будем? – в голосе Трофимова чувствовалась явная ирония.

Руденко побагровел, но сдержался и только отрицательно покачал головой.

Вскоре перед ними стояли три порции овощной лазаньи с грибами под соусом. Глядя на это необыкновенно искусно украшенное и головокружительно пахнущее блюдо даже сытый вряд ли бы смог от него отказаться. Семен Семеныч, пытаясь найти выход своей злобе на молодого лейтенанта, подшучивающего над ним, воскликнул:

– Одна трава! Нашел че заказать!

– Ешь, Семен Семеныч! – подцепив вилкой кусок лазаньи, произнесла Милославская. – Это очень питательно и полезно! Посмотри – и морковь, и лучок, и сельдерей, и перчик, и помидорки. Масло, чувствуется, оливковое! А баклажа-аны! – от удовольствия гадалка закатила глаза. – А грибы-ы! А сы-ыр, которым посыпана эта великолепная лазанья! – Яна чмокнула кончики своих пальцев.

– Ну! – Руденко усмехнулся. – Чувствую, пацан тебе угодил!

Трофимов немного покраснел и, ни на кого не гладя, стал ковыряться в своей тарелке. Семен Семеныч же, забыв о высказанном поначалу недовольстве, уплетал так, что Яне пришлось несколько раз ему напомнить, что чавкать в общественном месте неприлично.

Милославская в раздумье стояла перед десятиэтажным домом. Она пыталась сообразить, в каком из подъездов может находиться квартира под указанным номером. Во дворе, как назло, было пусто. Мальчуган лет семи, одиноко копающийся в сыром и холодном песке, не смог Яне внятно ничего объяснить, потому что вряд ли знал, в какой квартире живет он сам. В принципе можно было получить нужную информацию, ориентируясь по номерам, указанным на почтовых ящиках, но гадалке хотелось бы попасть в злополучную квартиру как можно скорее.

Наконец, из одного из подъездов вышли несколько мужчин, одетых в спецодежду. Они двинулись к ярко раскрашенной «Газели», на кузове которой значилось: «Суперсталь». Речь шла о самой популярной в городе фирме, занимающейся установкой стальных дверей, решеток, замков всех видов, сейфов любого назначения, банковского оборудования и прочего. Милославская подошла к одному из мужчин и спросила:

– Вы не подскажете, какие номера квартир в том подъезде, из которого вы вышли?

– А вам какую надо? – подозрительно глянув на гадалку, спросил один из них.

– Сто сороковую.

– Ха, – ухмыльнулся, закуривая, самый молодой из мужчин, – а мы только что отдэтова!

Яна заглянула в блокнот, чтобы напомнить себе фамилию той, которая, как и Наровчатовы, заявила о своих правах на сто сороковую квартиру и спросила:

– Вы навещали Ильину Светлану Евгеньевну?

– Ну, допустим, – вновь вступил в разговор самый подозрительный.

– Если вы все выспрашиваете, чтоб ее грабануть, – посмеиваясь, сказал молодой, – то напрасно стараетесь. Мадам укрепила свою крепость по высшему разряду!

Яне стало понятно, с какой целью эти люди посетили сто сороковую квартиру. Ильина, наверное, смертельно перепуганная требованиями подполковника Наровчатова, решила либо сменить замок, либо вообще поставить новую дверь, более надежную.

Милославская двинулась к указанному подъезду и, представ перед дверью с названным номером, обнаружила то, что и предполагала. Возле стосороковой квартиры валялись стружки и прочий мусор, свидетельствующий об установке новой двери, которая, между тем, успела уже запереться хозяйкой изнутри.

Не обнаружив звонка, Яна постучала кулаком. Обычный стук вряд ли легко было расслышать за столь массивной преградой. Некоторое время квартира хранила молчание, затем послышалось шуршанье и, наконец, звук открывающейся двери. Однако это оказалась еще одна дверь, предшествующуя этой, и через некоторое время гадалка увидела, как глазок потемнел – явное свидетельство наблюдения изнутри. Милославская сделала как можно более миролюбивое лицо и стала ожидать традиционного для такой ситуации вопроса: «Кто там?».