Анастасия Валеева - Знак Скорпиона

Яна прекрасно понимала: подобные соображения и разглагольствования лишены логики и смысла. Но есть ли хоть какая-то логика, какой-то смысл в кроваво и бесполезной жестокости совершенных палачом убийств? Где-то она читала: человек никогда не бывает столь откровенен, а порой и благороден, как в минуту осознаваемой и ожидаемой им смерти. Быть может, никто никогда просто не верит полностью в собственный уход, в свою смерть. Между нами и смертью до последнего мгновения остается ниточка надежды. И никто никогда не имеет права обрывать эту ниточку, уничтожать эту надежду.

– Но вот как тебе удалось завалить этих, из правительства города, – ворвались в ее мысли рассуждения и восторги Руденко. – Этого Альбина же и не только Никитин покрывал, но и еще кто-то из ментовки, начальство.

Яна пожала плечами. Она не очень-то удивлялась легкости, с которой приняли все ее показания и даже предприняли необходимые оперативные действия. Руденко и сам понимал, что это не просто так – кто-то сверху, прекрасно понимающий, что творится в городе, решил сдать этих засветившихся людей в качестве подачки. И Милославская догадывалась, чье содействие оказалось решающим – Сизов больше всего боялся, оказаться замешанным тем или иным образом в преступлениях. Вот он и выбрал легкий путь – потопить своего шурина со всеми его подельниками в обмен на обещание правоохранительных органов нигде не упоминать его фамилии.

– Каждый народ имеет такое правительство, которое имеет его, – с глубокомысленным видом проговорил приевшуюся уже пошлость Руденко, сам же довольно расхохотавшись над провозглашенным афоризмом. Яна только недовольно поморщилась, подобные двусмысленности ее ничуть не восхищали. Отсмеявшись, Руденко продолжил:

– Ну и накрутилось. И киллер этот, доморощенный, и наркомафия, все в куче. Значит, он решил переубивать всех приспешников Альбина. Еще и так символично – наркотик им вводил. А про какого скорпиона ты там рассказывала? Никакой татуировки мы не нашли.

Яна промолчала. От сестры Игоря она уже узнала, что у киллера была небольшая татуировка, сделанная в тюрьме. Вот только незадолго до начала событий, в которых Яна и приняла участие в качестве сыщика, будущий киллер почему-то решил уничтожить отметину, устранить все свои татуировки, забив их в профессиональном салоне краской телесного цвета. И денег не пожалел и боли не побоялся. Словно предчувствовал, роковую роль в его судьбе этого скорпиона. Но о своих видениях Милославская в милиции не рассказывала, лишь раз упомянув о татуировке при лейтенанте. Но тот, по всей видимости, запомнил.

Кроме того Яна не углублялась в беседах с представителями правопорядка и в еще один аспект этого скользкого дела. Она не собиралась рассказывать кому-либо о Тихоновой и Анне, женщинах, заказчицах убийство Олега. Того самого убийства, с которого для Милославской все и началось. Игорь теперь об этом не поведает, посаженный Альбин вряд ли вспомнит, да и мало кто ему поверит, если Яна станет все отрицать. Между тем, в этом отношении женщина не считала подобное утаивание информации грехом. Все-таки Игорь вернул Тихоновой практически всю сумму, оставив себе лишь чисто символическую плату за труды. А значит настоящего заказа на убийство, можно сказать, почти и не было.

– Удивляюсь только, – все разглагольствовал Руденко, окончательно так и не разобравшийся в душе с этим делом. – Как Альбин, такой крутой наркоделец, позволил своему племянничку светиться с этим мелким барыжничеством. У них же подобное не принято.

– А он и не знал о подпольной деятельности Олега. Мальчику просто не терпелось, получать большие деньги уж больно желал поскорее. Самостоятельным стать.

– Да… Идиоты, – неожиданно резюмировал лейтенант разливая остатки портвейна по стаканам и со вздохом убирая пустую бутылку.

– Ну что ж. – Милославская пожала плечами. – В таком случае можно сказать лишь: voila – tout fini, то есть «все кончено», – перевела тут же она, с усмешкой глядя на недовольно нахмурившегося Руденко, не любившего, когда Яна проявляла свою эрудицию и лингвистические познания.

Милославская уже собралась уходить: встала и даже взялась за ручку двери, намериваясь открыть ее, когда неожиданно обернулась к Руденко:

– А тебе не кажется, что это очень символично? – слабая улыбка скользнула по ее губам и исчезла, не сумев зажечь даже искорки в серьезных и немного погрустневших глазах.

– Что именно? – опешил Руденко.