Фридрих Незнанский - Журналист для Брежнева или смертельные игры

Поскольку в чемоданчике, принадлежавшем Ю.Рыбакову, были обнаружены бриллианты стоимостью не менее 100 000 рублей, возникла необходимость проверки характера контакта Ю.Рыбакова с похищенным вместе с ним Белкиным. В связи с этим 31 мая в присутствии понятых – сотрудников «Комсомольской правды», живущих в одном с Белкиным общежитии ЦК ВЛКСМ, – произвел осмотр квартиры В. Белкина и выемку его личных вещей и рукописей, имеющих отношение к делу. При этом изъят и приобщен к делу один из последних командировочных блокнотов журналиста В.Белкина, с пометкой «Ташкент–Баку» № 1, в котором сообщается важнейшая для следствия информация. Помимо этого в квартире Белкина обнаружены книги, запрещенные цензурой, как-то: «Архипелаг ГУЛаг» А.Солженицына, «Похождения солдата Чонкина» В.Войновича и журнал «Континент» № 3.

В поисках блокнота № 2 или любых других последующих записей В.Белкина мною 1июня 1979 года был произведен осмотр рабочего места Белкина в редакции газеты «Комсомольская правда». В процессе осмотра обнаружил, что письменный стол В.Белкина практически пуст. Все рукописи и рабочие блокноты исчезли. Между тем, работающий в той же комнате журналист Тарасевич И.К. и опрошенная мною уборщица редакции гр. Урывская И.Г. сообщили, что со дня исчезновения Белкина до вчерашнего вечера 31 мая, стол Белкина был завален рукописями и блокнотами потерпевшего.

Таким образом, не исключенояумышленное укрытие от следствия документов, имеющих прямое отношение к данному делу.

Вместе с тем отмечаю, что трудовая дисциплина сотрудников редакции «Комсомольская правда» находится на низком уровне. Несмотря на то, что корреспондент В.Белкин последний раз посетил редакцию 24 мая, в течение недели никто в редакции не был встревожен его отсутствием. И только в результате произведенных мною обысков редактор тов. Корнешов узнал об исчезновении его сотрудника – «талантливого публициста и одного из ведущих журналистов страны».

В связи с тем, что тов. Белкин включен в состав пресс-группы товарища Брежнева на встречу глав двух ведущих держав мира, считаю, что для скорейшего розыска В.Белкина и преступников, похитивших его и Рыбакова, целесообразно создать следственную бригаду, включив в нее оперативных сотрудников МУРа. Выполнение этих действий одним следователем, в данном случае мною, крайне затруднительно, особенно, если учесть, что в настоящее время в моем производстве вместе с делом Рыбакова и Белкина находится 18 дел различной категории – из них 5 крупных хозяйственных дел и 3 убийства.

Следователь прокуратуры Москворецкого района Москвы

юрист 2 класса В. Пшеничный

21 июня 1979 года.

Нет, мне определенно нравится этот Пшеничный! Кроме одного ляпа – приглашения понятыми на осмотр квартиры Белкина соседей, которые оказались сослуживцами Белкина, – он, практически, еще не сделал ни одной ошибки. Я представил себе этого заваленного делами пожилого, усталого, с зарплатой 165 рублей районного следователя. Пять хозяйственных дел, три убийства и десять дел помельче – Бог ты мой, это какой-то вертеп, это круглый день вереница растратчиков и торгашей, обманывающих рядовых граждан при помощи его Величества – дефицита; это измученные трудом, бытом и пьянством мужья, избивающие своих жен до смерти; это квартирные драки и склоки; это бесчинства шпаны, которая толчется в подъездах; это винно-водочные будни государства, в котором почти 90 процентов преступлений совершается гражданами в пьяном виде. Полмиллиона уголовных и гражданских дел ежегодно рассматриваются судами Москвы, совершаются десятки тысяч арестов, сотни тысяч задержаний, и немыслимое количество дел – около миллиона по стране в год – передаются в народные суды, – и все это – будничная, ломовая, изнурительная работа тысяч рядовых, как этот Пшеничный, следователей. Он умница, этот Пшеничный. Безусловно, нужно создать бригаду по делу Белкина, и первым кандидатом в следственную бригаду будешь ты сам, следователь Пшеничный. Несмотря на то, что на тебя пожаловался сам редактор «Комсомольской правды», и у тебя изъяли дело – это мы уладим, это я возьму на себя…

Вторым… вторым, пожалуй, можно взять Светлова – это ищейка с хорошим нюхом. Конечно, он уже подполковник, начальник отделения МУРа, то есть, из хорошей розыскной ищейки стал еще и хорошим администратором, боссом, но надо бы именно его заполучить со всем его штатом.

Размышляя над этим, я вскрыл подшитый к делу большой серый конверт и извлек из него тот самый пресловутый блокнот Белкина с пометкой «Ташкент–Баку, № 1, апрель-май 79», в котором, по словам Пшеничного, «сообщалась важнейшая для следствия информация». Блокнот был исписан стремительной, малоразборчивой, а местами и вообще неразборчивой скорописью.