— Благодарные больные, — объяснил он.
Ольга вынула из холодильника бутерброды с ветчиной и взялась нарезать салат. Я не решилась ей помогать, так как боялась испортить платье томатным соком. Потом она извлекла из холодильника большую бутылку фанты. Самойлов разлил напиток.
В дверь заглянула девушка из соседнего отделения.
— Королева, к телефону!
Я не поняла, кого она имеет в виду.
— Людка, идем к нам! — воскликнул Самойлов и схватил девушку за руку. Я догадалась, что за сегодняшний вечер — это не первая его бутылка. Девушка поначалу упиралась, а потом сдалась и уселась к нему на колени. Он протянул ей наполненный стакан. Я проследила взглядом за Ольгой, которая, разительно изменившись в лице, встала и вышла из ординаторской.
— Куда она? — спросила я Нину Ивановну.
— Так ее же к телефону, — объяснила та.
— А почему Королеву? — удивилась я.
— Все-то тебе надо растолковывать! — вздохнула старушка. — Это ее девичья фамилия.
«Где же я эту фамилию совсем недавно слышала?» — силилась я вспомнить.
«Что-то с памятью моей стало!» — пропел внутренний голос.
— За нас, — провозгласил тост Самойлов, и водка обожгла мое горло.
— Владик, расскажи, как ты аборты делал, — попросила уже полупьяная Люда.
— Не хочу, — помотал головой Владик. — Отстань!
«Господи! — осенило меня вдруг. — Молоденькую девочку, которая умерла во время аборта, звали Королевой Леной!»
— Ну расскажи! — канючила Люда.
Вернулась Оля Ионова и залпом опрокинула свой стакан.
— Ладно, — согласился Самойлов. — Ничего интересного. Просто из полости матки удаляется зародыш. Есть три способа, в зависимости от того, на каком сроке баба находится. Если срок беременности небольшой, то прибегают к мини-аборту. Зародыш отсасывается сильным отрицательным давлением с помощью вакуум-респиратора. Если срок больше 10–11 недель, то приходится браться за кюретку — специальный петлеобразный нож. — На лице Владика появилось выражение брезгливости. — Все равно, что щеткой зубы почистить.
— А если срок еще больший? — спросила Ольга. Она сжимала в руках стакан, но все же слегка расплескала водку.
— Ну что же ты! — воскликнул Самойлов и долил ей еще из бутылки. — До двадцати семи недель делают малое кесарево сечение. Иногда при сроках беременности больше 16 недель в околоплодные воды вводят концентрированные растворы глюкозы, и через сутки у беременной наступают роды. — Владик разошелся. — А если внутривенно ввести простагландины, стимулирующие родовую деятельность, то можно вызвать выкидыш на любом сроке беременности.
— Маловато, — заметила Люда.
— Чего? — не понял Самойлов.
— Водки, — уточнила девушка.
— У меня есть спирт в сестринской, — вызвалась Ольга, — пойду разведу.
— Да тут еще хватит, — сказал Самойлов и разлил остатки по стаканам, но на нем как раз водка и закончилась. Ольга взяла его стакан.
— Я сейчас! — воскликнула она и выскользнула из ординаторской. У меня появилось нехорошее предчувствие, что приближается страшная кульминация. Я сослалась на то, что мне надо выйти, и устремилась следом, застав ее за тем, что она опорожняет флакончик клофелина и высыпает таблетки в самойловский стакан. Я выбила его у нее из рук. Ольга закричала, как раненое животное. На ее вопль прибежали Владик, Люда и Нина Ивановна. Осколки разлетелись по всему полу. На один из них наступил Самойлов и чуть было не поранил ногу.
— Что здесь, черт возьми, происходит? — заорал он.
— Убийца! — крикнула Ольга. — Жалкий садист! — ее наконец прорвало. — Бабник проклятый! — Она залепила Владику пощечину. — Будь ты проклят!
Самойлов такого никак не ожидал, тем более от Ольги Ионовой, которая всегда преданно смотрела ему в рот. Она бросилась на него с кулаками, но он все-таки успел скрутить ей руки. Я предпочитала не вмешиваться.
— Людка, вколи ей реланиум, — орал Самойлов, — и вызывай дурбригаду!
— Какой реланиум?! — кричала Людка. — Она же пьяная!
С трудом Владику, Людке и Нине Ивановне удалось уложить Ольгу на кушетку и связать ей простыней руки. Она продолжала сопротивляться, а я оставалась сторонним наблюдателем.
— Бедненькая, — приговаривала Нина Ивановна, пока Владик привязывал Ольгины ноги к кушетке. При этом девушка сумела залепить ему в лоб туфлей, но Самойлов не перестал чертыхаться. — Тебе бы поспать, — обратилась Люда к обезумевшей подружке, по-видимому решив, что у Ольги началась белая горячка.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу