Алла Драбкина - Жена по заказу

Может быть, дело в людях? В родной милиции, в университете, в библиотеках – везде встречаешь знакомых, потому что многие учились в Питере.

Сейчас бы встретить. Кабаки Петрозаводска я тоже знал по парочке операций, и они не вызывали у меня того изумления, которое обычно вызывают даже питерские кабаки.

Но Громов шел в неизвестную мне точку общепита и гульбы. Очевидно, эту «Калифорнию» открыли те, кто выбирает «пепси» и прокладки с крылышками. Почему на севере России должно находиться то, что находится на юге Америки, – мне неизвестно. Но остается сказать пошлость – красиво жить не запретишь!

Вместо дядьки-швейцара в дверях стояли юные качки, посредством «Стиморола» на ходу избавляющиеся от кариеса. (Жуйте, ребята, здоровые зубы выбивать приятнее.) Мимо них я прошел спокойно, не дергаясь. Я должен был уметь проходить в кабаки даже тогда, когда на улицах стояла целая толпа, желающая туда попасть, а уж теперь-то!

Но вот ведь что! Народу в «Калифорнии» было совсем не мало То ли это дешевый кабак, то ли здесь собирается вся, как теперь говорят, элита.

(Элита политического мира, элита творческого, элита преступников, элита отморозков и т.д.).

Мне во что бы то ни стало надо было подсесть поближе к Громову. Там, рядом с тем столиком, за который он сел, был свободный, но я не знал, как принято в этом кабаке, а поэтому остановился в дверях.

И тут же ко мне подлетела шикарная девица в мини-юбке с какой-то надписью на лацкане длинного пиджака.

– Здравствуйте! – улыбнулась она мне как родному другу. – Спасибо, что пришли. Вы один?

– Я из Питера, проездом…

– Не скучаете? – после улыбки номер один – улыбочка номер два.

Ах ты ж моя дорогая! Раньше я таких девочек в петрозаводских кабаках не встречал. Они не раскатывались с приветом, но и не ухмылялись так скабрезно.

– А вы? Вы не посидите со мной? – пошел я болтать, чтоб молчание не выдало меня.

– Может быть… – загадочно сказала она. – Где бы вы хотели сесть?

– Вон там, у окошечка… – Я показал на вожделенный столик.

Она что-то посчитала в уме и решила пойти у меня на поводу.

Я выбрал место впритык к столику Громова, но спиной к нему – нечего мозолить лишний раз глаза. Вместе с тем я мог спокойно оборачиваться, потому что за моей спиной была пустая пока эстрада.

Громов был не один. Вместе с ним сидела парочка младых недопесков, прожигателей жизни: девица в жутких металлических колготках и с ней красный пиджак. Красный пиджак годился Громову в младшие сыновья, но был с ним на «ты» и даже посматривал свысока. Это чувствовалось по тону.

Девицу звали Нелли. Казалось бы, имя как имя, но мои объекты произносили его так вычурно-нараспев, так громко и ненатурально, что впервые в моем таком любимом Петрозаводске завоняло провинцией.

А может, дело в том, что и от остальных столиков неслось: «Клара, Анжелика, Снежана»? Потом красный пиджак громко позвал:

– Манон!

И я, наконец, увидел Манон (Машку).

– Да, мои золотые, – зачастила Манон, – вы разве уже решили? А что скажет Люсьена? Ее еще нет?

– Будет, куда денется, – грубо заржал красный пиджак.

Потом они заказывали еду и напитки, а я смотрел в меню и, как счетная машина, быстро-быстро суммировал, какие денежки потребны нынче на красивую жизнь. Заодно и себе выбирал не то, что люблю, а то, что подороже, потому что возможность спокойно здесь находиться зависела от приязни халдеев.

Зазвучали вдруг голоса инструментов. Я имел право обернуться и обернулся. Объекты пили коньяк, бутылка с шампанским ждала своего часа в ведерке.

Появилась Люсьена. Я увидел ее уже тогда, когда она подошла к столику Громова.

– Хелло, Люсьена! Как ты сегодня классно выглядишь! На тысячу долларов.

– Нелли, дорогуша, ты ничуть не хуже!

Их речи и прикосновения щечками выглядели и звучали как безграмотный перевод иностранной графомании. Мало того, что заокеанский отморозок написал ахинею, так и переводчик-то ничего, кроме ценников на штанах, до этого не переводил.

Смотреть было неловко, я отвернулся и только слышал:

– Нелли, детка, сегодня у Маэстро говорили только о тебе…

– Люсьена, радость моя, такая обида. Лобстеров сегодня нет, только креветки…

– Опять эта форель, мальчики!

Что-то бурчали мальчики, совсем потерявшиеся с появлением Люсьены. Смотреть и подслушивать было неинтересно. Я лишь вынужденно обернулся на хлопок пробки шампанского. Тайно к ним присоединившись, я выпил свою честную рюмку водки.