Сергей Ковальчук - Тринадцать

А еще Игорек любил большие и веселые компании. И нет, чтоб гульбанить в ресторане, так он их звал к себе. Напьются, натанцуются, и давай прикалываться. Один раз даже в усмерть пьяного друга раздели догола и выставили на площадку перед квартирами. Так соседка, молодая виолончелистка, проживавшая одна, чуть с ума не сошла, пока он к ней полночи в дверь долбился. Перепутал в коматозе с квартирой друга. Что ж бывает. А жена у Бобка на отдыхе была в это время. Вот такой он этот Игорек — человек-праздник.

Сейчас он находился в отпуске, и приглашение на остров в качестве участника съемок телешоу пришлось для него очень даже к месту. Друзья-собутыльники с курортов еще не вернулись, и «начинать сезон» было не с кем. А красавица жена устала от него и его дружков, и поехала с родителями в США к родственникам. Один дома, совсем один! Так, глядишь, и спиться недолго. А тут бац, и это приглашение. — «Ништяк, браток, банкуем»! — сказал он сам себе и, получив полтора ляма, отправился навстречу приключениям.

А соседи? Пусть, бедолаги, отдохнут без него! Он еще вернется, наплачутся еще с ним. Наверное.

12.

Юрист по земельным вопросам, Андрей Молодавченко, с неприязнью поглядел на сидевшего перед ним блондина, из наушников «дебильника» которого доносились истерические вопли гениальной песни: «Это не шутки, мы встретились в маршрутке!»

«Взрослый вроде мужик, а ведет себя как полный придурок», — подумал Андрей. Сам он считал себя серьезным и вдумчивым «решальщиком» по судебным земельным вопросам. Он имел связи везде: в судах, регистрационной службе, в службе судебных приставов и еще много-много где. И кормился за счет этих связей. Но в естественную для этих дел корпорацию под названием «адвокатура» вливаться не торопился. Незачем ему пока это — контроля много, а толку мало. Хотя, все идет к тому, что скоро в судах простых юристов уже не останется. Всех загонят в адвокатскую монополию…

Жил Андрей, припеваюче, и это дурацкое приглашение поначалу его смутило. Позвонило какое-то «разводило» и на остров пригласило. Он же не Буратино какой, чтобы разводить его. Но, как говаривал приснопамятный Дон Корлеоне, «ему было сделано предложение, от которого он не мог отказаться». Вернее, мог. Но, как говорится, «жадность фраера…». Впрочем, пока еще не погубила.

Подумав, Молодавченко решил согласиться, тем более, если ему дадут полтора миллиона в качестве некоей компенсации за бесцельно потерянное время. Артист из него, конечно, как из Путина адвокат, но проветриться не помешает. Тем более, что в отпуске он еще в этом году не был. А творчество — это штука тоже полезная. Вот друг его близкий, Серега, тоже, кстати, «решала», и тот хобби имеет. Стихи пишет, в каких-то конкурсах участвует, на большой сцене даже выступает. А Андрей что, хуже?

Вон уже и остров. Скорее бы! Дорога эта уже утомила. Не терпится поскорее помыться и отдохнуть. А дальше видно будет.

13.

Степан Емельяненко — владелец трех обменных пунктов в столице, а в недавнем прошлом капитан милиции из отдела по борьбе с экономическими преступлениями, глядя, как их лодка подплывает к пологому песчаному пляжу острова Гавдопула, удивился.

Он ожидал, что их будет встречать толпа телевизионщиков во главе с ведущим программы. Надутые шарики, хлопки от шампанского, видеокамеры, красавица телеведущая или известный шоумен в качестве встречающих. Но… на острове ровным счетом никого не наблюдалось.

Сидевший на корме лодки, рядом с двигателем, грек заглушил его, и лодка, двигаясь по инерции, мягко подошла к берегу. Рядом, метрах в десяти от них, из второй лодки на берег уже высаживались их земляки.

Худой и жилистый Степан, подхватив свою единственную ношу — большую спортивную сумку с вещами, не снимая шлепок, аккуратно спрыгнул в теплую морскую воду, не забыв при этом галантно подать руку единственной в их лодке женщине.

Олеся, благодарно приняв помощь симпатичного брюнета средних лет, с которым она так и не успела познакомиться, тоже оказалась по колено в воде. Впрочем, спустя несколько мгновений они оба уже стояли на мягком песчаном покрывале.

Небольших размеров кусок суши, куда были высажены двенадцать жителей столицы России, представлял собой сплошной песчаный пляж, изредка прерываемый невысокими скалами, выходящими прямо в море. Кроме подушкообразных кустарников и громадного камня, установленного недалеко от места их высадки, на острове ничего не наблюдалось.

В самом его центре, на возвышенности, метрах в двухстах от места их высадки, в окружении нескольких невысоких деревьев находился двухэтажный красавец особняк из белого камня с большими пластиковыми окнами. Дом был довольно большим и стоял несколько боком к ним. Казалось, он был необитаем, как и весь этот остров, на котором они оказались при таких странных обстоятельствах. Тишина и оторванность этой частички суши от прочего мира заставляли почувствовать здесь настоящую отрешенность от времени и мирской суеты.