Сергей Ковальчук - Тринадцать

Кудрявцев продолжал вдохновенно рассказывать, но сыщик его уже не слушал. Он уже услышал то, ради чего сюда приехал. И даже больше.

На часах было пять минут четвертого. До заката солнца оставалось пятьдесят минут, а нужно было еще по городским пробкам добраться до моста через Оку и, желательно, с временным запасом. Делая вид, что он продолжает внимательно слушать то, что ему говорит Кудрявцев, Серафим стал думать, как ему выбраться из ситуации, в которой он оказался благодаря своей собственной лжи. Ведь его собеседник думает, что он приехал к начальнику, и будет его ожидать.

«Сколько не живи в монастыре, не постись, не молись, а если продолжаешь врать, нет у тебя Бога в душе, — испытывал он угрызения совести. — Соврал в начале разговора, придется врать и в конце. Одна ложь влечет за собой другую. Врать, изворачиваться, а ради чего все это? Ложь во благо? Нет, он бы сказал, ложь ради результата».

Он достал свой айфон, и, сделав озабоченное лицо, якобы после прочтения смс-сообщения, обратился к Константину:

— Кость, я ждать твоего начальника не буду. Мне тут коллега прислал сообщение, что дело из ГСУ к вам еще не передали…

— Выходит, вы зря к нам приехали? — разочарованно протянул Кудрявцев.

— Зато тебя повидал, — то ли в шутку, то ли всерьез ответил на его вопрос Серафим. — И надо признать, ты мне, парень, очень помог, — поднявшись и пожав своему ученику руку, поблагодарил он.

Покинув кабинет Кудрявцева Мирутин подумал:

«Ну вот, хотя бы напоследок не соврал и парня поблагодарил, хотя тот так ничего и не понял. Ладно, опыт — дело наживное». А информация про генерала Рымова действительно ценна. Хотя насколько, он себе еще пока не представлял.

На то место, где 19 января этого года, олигарх Валерий Магницкий последний раз вылез из своей машины, они прибыли за десять минут до заката Солнца.

— Вот тут, именно на этом месте я остановился тогда по просьбе Валерия Николаевича, — сообщил Мирутину Башкирцев, заглушив мотор.

Серафим вышел из машины, попросив водителя остаться в салоне.

Проезжавших автомобилей было немного. Сыщик перешел на другую сторону дороги и по натоптанной снежной тропинке спустился вниз. В отличие от прошлой зимы, когда реку сковало льдом почти до середины, сейчас нагромождение льдин наблюдалось лишь у самого берега. Не было видно ни одного человека. Под не толстым слоем наста прошлогодняя трава, грязь. Он немного постоял, что-то тщательно обдумывая. Стремительно наползали сумерки. Серафим повернул налево, под мост. Постояв под мостом еще минут десять, когда наступила полная темнота, он поднялся к месту стоянки Башкирцева с другой стороны нежели с той, откуда спустился.

Когда он открыл дверь машины, водитель от неожиданности вздрогнул.

— А я не видел, как вы переходили через дорогу, — удивленно сказал он, выбрасывая в окно окурок.

— Что и требовалось доказать, — удовлетворенно отметил Мирутин.

В семь часов вечера Серафим находился у себя дома. Обратно добираться пришлось почти три часа, что с учетом вечных московских пробок было довольно неплохим результатом. Несмотря на то, что после плотного завтрака он весь день ничего не ел, ужинать Мирутин не стал. А то так и распуститься недолго. Человек, он такой. Стоит только дать себе поблажку, позволить лишнего, особенно, что касается еды, и вот уже ты не замечаешь, как начинаешь метать в себя все, что окажется в холодильнике или на столе. В обители с этим было строго: нигде, кроме монастырской трапезной поесть было нельзя. Да и не принято это у монахов — чревоугодничать. Все-таки один из семи смертных грехов. Зато «на воле» никто, кроме его самого, не способен ограничить человека в употреблении вкусной и, порой, не совсем здоровой пищи.

Мирутин порезал мелкими дольками два небольших зеленых яблока, положил их в тарелку и поставил ее рядом с монитором компьютера. Он включил компьютер, и зашел на свою страничку в одной из социальных сетей.

Нужно было звонить девушке из Интерпола по имени Дарья. Но он на подсознательном уровне оттягивал этот момент, убеждая себя в том, что пока еще рано. Что она может стоять в пробке, задержаться на службе, забирать ребенка из детского сада или быть занятой чем-либо еще.

Наконец, он решился. Дальше оттягивать было бессмысленно, ведь назавтра нужно было определяться с поездкой в Грецию.

Молодая женщина ответила после третьего гудка.

— Я вас слушаю, — прозвучал в динамике приятный девичий голос.