Сергей Романов - Автовор

О сопровождении колонны до аэропорта Сурен только слегка намекнул, а Гнеушев сразу спросил:

– Сколько?

– А сколько ты хочешь?

– По двадцать баксов за километр.

До екатерининского военного аэродрома, откуда теперь отправлял свою продукцию Шамиль, было ровно шестьдесят километров, и Сурен протянул Гнеушеву руку:

– Тысяча, и ни цента больше.

И гаишник не стал торговаться.

Такое сотрудничество Сурена радовало. Операция по доставке машин была назначена на послезавтра, и это успокаивало. По крайней мере, у Оганяна и его подопечных еще будет несколько дней, чтобы унести ноги и, хотелось бы верить, не навсегда покинуть территорию мастерских. Правда, съезжать и прятаться не придется, если Шамиль найдет деньги для возмещения моральных и материальных убытков Фотию. Но как раз в этом направлении дела шли из рук вон плохо.

Избитый и чуть живой Натюрморт до сих пор не признался в том, что имел какое-либо участие в похищении «дипломата» с деньгами и переправке их за границу. Каждый раз, после очередной промывки мозгов, он плакал и божился, что все версии о его причастности не что иное, как хитроумный план по запутыванию следов самых настоящих похитителей. К ним он причислял Климова и Гонивовка. И Сурен, глядя на распухшее и черное от синяков лицо художника, уже начинал верить в то, что он и в самом деле является жертвой оговора.

Да и тот факт, что его ребятам так и не удалось определить место, где мог укрываться Климов, а постоянная слежка за Валькой Гонивовком показала, что лучший угонщик и сам не знает, где искать бывшего друга и соратника по учебе и ремеслу, – приводили его к мысли, что климовская записка была своеобразным ходом, дабы смешать карты и дать время настоящему преступнику подальше улизнуть от возмездия.

Сурен был теперь уверен, что Климов отсутствует на территории Москвы и ищет пути выезда за границу. Но он нисколько не сомневался в том, что рано или поздно Славка все равно окажется в их руках и тогда ему точно не сносить головы.

Оганян попросил Гонивовка подняться к нему в кабинет.

– Как ты думаешь, – спросил он, пристально глядя Вальке в глаза, – кто из них врет: Климов или Натюрморт?

– Я не знаю, – пожал плечами Валька.

– Но мог ли Климов присвоить деньги?

– Мне кажется, что мог.

– А Натюрморт?

– Я не знаю. Тебе виднее, Сурен. – Валька также откровенно посмотрел в глаза своему работодателю и добавил: – Если ты думаешь, что я могу оговорить Натюрморта только ради того, чтобы отомстить за связь с Вероникой, то глубоко ошибаешься.

– Я тебе верю, Валька, – поднялся со стула Сурен.

– Не думаю… Если бы верил, то не устраивал бы слежку. Ты думаешь, что я общаюсь с Климовым?

– Нет, об этом я не думал. Но я предполагал, что ты можешь ему снова понадобиться. И Климов следит за тобой. И тогда бы мы его поймали. Кстати, как ведут себя его родители?

– Очень даже спокойно, – ответил Валька. – Климов-старший приходил в деканат и передал заявление от сына о переводе на заочное отделение, объяснив это тем, что Славка женился на иностранке и временно уехал жить за границу.

– Значит, предки знают, что их сын в бегах. Может быть, знают, где он и прячется?

– Нет. Я ведь разговаривал с его отцом. И тот у меня самого интересовался, что произошло со Славкой, почему он бросил институт. Климов ведь только один раз позвонил родителям, сообщил, что жив и здоров, но вынужден уехать. Сказал лишь, что будет позванивать и чтобы они не волновались.

– Подонок, – сплюнул Сурен. – Все равно от меня не уйдет. Поймаю – яйца отрежу.

Валька хотел было выйти из кабинета, но Сурен остановил:

– Вот еще что, Валек. Послезавтра перегоняем машины на аэродром. Поедешь в конце колонны, замыкающим.

Валька пожал плечами:

– Замыкающим так замыкающим. Работа оплачивается?

– Нет, Валя, пока денег. Сам знаешь, под какой должок нас твой дружок подкинул. Так что будь к шести вечера готов.

– В самый пик час?

– На виду у всех – самое безопасное время. Пусть менты думают, что бандиты только ночью умеют работать.

На столе Зубкова лежало несколько свежих факсов. Но только три из них привлекали его внимание. Сведения, которые получил подполковник Зубков от шведской страховой компании, говорили о том, что они со Смагером были правы. На пути Хельсинки – Санкт-Петербург действовал международный синдикат по угону автомобилей и переправке из стран Скандинавии в Россию.

Он хотел уже позвонить Смагеру и настоятельно попросить его о том, чтобы тот, не мешкая, возвращался обратно. Но пришедшая телеграмма из Стокгольма побудила его принять иные действия.