Сергей Ковальчук: Экспресс на восток

По заключению судебно-медицинской экспертизы трупа смерть Ракчеева наступила в период между нолем и двумя часами ночи. Следствие пришло к выводу, что убийцей Ракчеева явилось неустановленное лицо, зашедшее в форме проводника в вагон на станции «Тюмень», либо на станции «Заводоуковская».

После совершения преступления убийца спрятал нож в косметичке Ракчеевой, а также, не заметив этого, потерял пуговицу от своей форменной куртки. Преступник вышел через ту же дверь, что и вошел — рядом с вагоном-рестораном.

Уточнив у полковника Коновалова некоторые детали, Серафим сообщил, что на сегодня у него больше вопросов к коллеге не имеется и отпустил его домой. На часах было пятнадцать минут седьмого.

На улице опять светило солнце и было достаточно жарко. Вернее, душно, поскольку испарявшаяся влага насыщала теплый воздух, а температура, несмотря на вечер, все росла. Назавтра, насколько он успел услышать по радио, синоптики прогнозировали все сорок. А предстоящей ночью — двадцать пять. В такую жару Серафим заснуть не мог. Причем ни дома, ни на работе. Он постоянно принимал ледяной душ. Но из-за жары даже ледяная вода, идущая из-под крана, очень быстро становилась всего лишь слегка прохладной.

Сегодня он домой не пойдет. Чтобы не терять драгоценное время, он посвятит эту ночь изучению дела и составлению плана расследования. Позвонив своей молодой красавице-жене, которая была его младше на десять лет, и, поставив ее перед фактом, что ждать его с работы сегодня не стоит, Мирутин убрал все лишнее со своего стола, взял ручку, лист бумаги, первый том дела и погрузился в его изучение. Ночь обещала стать бессонной.

Из протокола допроса свидетеля Мишельского П.Н.

Петру Никифоровичу Мишельскому было 52 года. Он работал проводником поездов 30 лет. Последние семь лет являлся проводником поезда «Москва-Красноярск». 28 декабря 2014 года, незадолго перед отходом поезда он узнал, что его напарница, Вера Симакина, отравилась и попала в больницу. Начальник поезда попросил его отработать этот предновогодний рейс одному.

Их поезд отправился с Ярославского вокзала Москвы на Красноярск в 13 часов 10 минут 28 декабря. Прибытие в Красноярск ожидалось 31 декабря в 7 часов 50 минут. Вагон, в котором он был проводником, находился в самом хвосте поезда, рядом с вагоном-рестораном. После двух часов ночи вагон-ресторан закрывался, и он закрывал свой вагон на ключ до утра.

Все купе вагона были заняты. Люди располагались в них следующим образом:

Купе № 1 — места 1 и 2 занимали Сергей Харчевский и Антон Смакуев.

Купе № 2 — места 3 и 4 — Юрий Жарков и Арина Дебельская.

Купе № 3 — места 5 и 6 — супруги Родион и Алена Андронниковы.

Купе № 4 — места 7 и 8 — Алла Шапокляева и Богдана Шмитюк.

Купе № 5 — места 9 и 10 — Марина Хаммер и Аграфена Олимп.

Купе № 6 — места 11 и 12 — Людмила и Тимофей Ракчеевы.

Купе № 7 — занимал Ариф Джафаров, по кличке «Пуаро».

Купе № 8 — места 15 и 16 — Антип Фараонцев и Афанасий Мастерков.

Купе № 9 — места 17 и 18 — Артемий Мелешкин и Константин Лихоимцев.

Все пассажиры сели в Москве и все ехали до Красноярска.

По пути в их вагон никто не подсаживался.

29 декабря около 21 часа супруги Тимофей и Людмила Ракчеевы вернулись из вагона-ресторана, где они ужинали. Как и накануне, перед тем, как укладываться спать, Ракчеев дал Петру чаевые и попросил убраться в купе и перестелить их с женой постели. Это заняло минут пятнадцать. Перед тем, как Ракчеев с женой закрылся в своем купе, к нему, по отдельности, приходили его помощник, Смакуев, и порученец — Мастерков.

Примерно в половине первого ночи, 30 декабря, поезд встрял в снежный занос и остановился. После часу ночи, он, Мишельский, ходил в вагон-ресторан поболтать с официантами. Они обсуждали попадание их поезда в снежный занос. Вернулся он довольно быстро. Из своего купе его позвала Марина Хаммер. Женщина просила принести ей чаю. Через полчаса по просьбе Смакуева он подал чай и ему. Тот разговаривал с Юрием Жарковым. Потом Жарков вернулся в свое купе.

Это было не позже двух ночи. После этого Петр, то был у себя, то сидел в коридоре. Он не мог заснуть, так как поезд стоял. Отрицал, что посторонний мог проникнуть в вагон. Когда он стучал в дверь Ракчеева, его позвала Шапокляева.

Пуговицы от кителя он не терял. Все пуговицы его формы на месте. Он не знал об истории с похищением и убийством Дианы Радюшкиной и самоубийством ее няни.

30 декабря, утром, примерно в четверть десятого, он услышал женский крик. По коридору к нему бежала жена Ракчеева. Она была в слезах и сбивчиво объяснила, что ее мужа убили. Он прошел в купе Ракчеевых, и увидел зарезанного пассажира. Тот лежал справа от входа на своей полке, на спине, одеяло было откинуто, а грудь и живот представляли из себя сплошную кровавую рану. Орудия убийства он не заметил. Петр сразу же по телефону вызвал начальника поезда. К тому времени в коридоре столпилась толпа зевак, подошли Мелешкин, Лихоимцев и Джафаров. Вместе с прибывшим начальником поезда они вчетвером остались на месте происшествия, а его попросили сопроводить пассажиров в вагон-ресторан. В течение дня он исполнял поручения начальника поезда, Мелешкина и проводившего расследование частного детектива Джафарова, которого называли «Пуаро». Этот человек его допрашивал. А вечером, перед тем, как их поезд был освобожден из снежного капкана и двинулся дальше, этот «Пуаро» собрал всех пассажиров вагона в вагоне-ресторане и объяснил им, каким образом был убит Ракчеев. Со слов сыщика, его убил посторонний, незаметно зашедший в их вагон в форме проводника на станции Тюмень. Этот человек дождался, пока жена Ракчеева выйдет в туалет, запер ее там, после чего прошел в оставшееся не закрытым купе, где убил ее мужа, нанеся тому множественные удары ножом в живот и грудь. Убийца сунул нож в сумочку Ракчеевой и случайно обронил пуговицу со своего форменного пиджака, после чего покинул вагон, так же незаметно сойдя на станции «Заводоуковская».