Сергей Ковальчук - Экспресс на восток

Протянув Мирутину постановление, Илья Геннадьевич посмотрел на часы. — Ну, знакомьтесь, и за работу. А мне еще необходимо сделать доклад заместителю председателя комитета.

Оба офицера встали со своих мест и, взяв по два тома дела каждый, направились к выходу. Пропустив Коновалова вперед, Серафим оглянулся на генерала и, улыбнувшись, вынул из нагрудного кармана рубашки флэш-карту, положив ее сверху на тома дела банды Вершинина.

Рымов, взяв в одну руку трубку одного из телефонных аппаратов, стоявших слева от него, шутливо нахмурился и показал ему другой рукой кулак.

Несмотря на то, что кабинет Мирутина был раза в два меньше генеральского, недостатка пространства в нем не ощущалось. Слева от входа перед стеной, на которой висел кондиционер, располагался массивный деревянный стол хозяина с небольшим приставным столиком. Левее, напротив входа, располагалось огромное, во всю стену окно, выходившее во внутренний двор здания. Оно было зарешечено снаружи. В углу, между столом и окном, располагался небольшой кожаный диванчик. Напротив стола хозяина кабинета, в противоположном конце помещения, у окна, располагался еще один стол помощника следователя, который находился в отпуске. Недалеко от него, в углу, стоял высокий металлический служебный сейф, в полуметре от которого, во всю стену, почти до самого входа в кабинет, вытянулся высокий покрытый коричневым лаком офисный шкаф-купе. Одно из его отделений, ближайшее ко входу в помещение, было приспособлено под платяной шкаф с висящими внутри него плечиками для одежды. Стульев в кабинете не хватало. Их было всего три. Два находились у приставного столика, а один стоял возле стола помощника.

Войдя внутрь и положив тома дела на приставной столик, Мирутин занял один из стульев, оказавшись спиной к окну. Он предложил коллеге расположиться напротив.

— Ну что, может, сразу перейдем на «ты»? — спросил он, вопросительно поведя бровью.

— Согласен, — положив свои тома на стол, ответил Коновалов.

— Чаю, кофе? — осведомился новый начальник у своего нового подчиненного.

— Спасибо, не нужно, — отказался тот. — Давай лучше сразу к делу.

— Давай, — пожал плечами сыщик, с удивлением подумав, что лучше бы его новый знакомый отнесся с таким рвением к расследованию этого дела раньше. Тогда бы Серафиму не нужно было размышлять, успеют ли они раскрыть это преступление до отпуска или ему, как в прошлом году, придется объяснять своим домашним, что поездка на море срывается из-за порученных ему важных государственных дел.

Коновалов коротко рассказал ему о деле. Из его рассказа, помимо того, что ему уже успел поведать генерал, следовало следующее.

Скорый фирменный поезд «Енисей», сообщением «Москва-Красноярск», отправился с Ярославского вокзала 28 декабря 2014 года. Его прибытие в Красноярск ожидалось 31 декабря, утром. Вагон, в котором произошло убийство, находился в хвосте поезда. Рядом с ним располагался вагон-ресторан, который был предпоследним. После двух часов ночи вагон-ресторан прекращал свою работу и оба вагона до утра закрывались на ключ.

Все купе вагона были заняты. Единственным купе, занятым одним человеком, было седьмое. Им был некий Ариф Джафаров, гражданин России, по национальности — азербайджанец. Самое интересное, что у него была кличка «Пуаро». Это был один из лучших в мире экспертов по вопросам преступности, раскрывший за свою карьеру частного сыщика не один десяток дел. А, может, и не одну сотню.

Тимофей Ракчеев с женой, Людмилой, занимали купе № 6. В первом купе ехал помощник Ракчеева — Антон Смакуев, в восьмом — его мажордом, Афанасий Мастерков.

Остаток дня 28 декабря, ночь и следующий день прошли без происшествий.

Спустя полчаса после того, как поезд отправился со станции «Заводоуковская», он попал в снежный занос и остановился. Это было в половине первого ночи с 29 на 30 декабря. Утром около девяти часов из купе № 6 раздался крик. Это кричала Людмила Ракчеева. Она проснулась и обнаружила труп своего мужа. Ракчеев был зарезан ножом. На его теле было обнаружено тринадцать колотых и колото-резаных ран. Ракчеева объяснила, что накануне они с мужем легли спать около одиннадцати вечера. На ночь муж принял снотворное, которое ему перед сном принес Мастерков. Ночью она выходила в туалет, где ее кто-то закрыл снаружи ключом. Она испугалась, и какое-то время сидела тихо. По прошествии примерно 10–15 минут она решила стучать и звать на помощь. Но неожиданно дверь снаружи кто-то открыл. Она очень испугалась. Выждав несколько минут, она вышла из туалета. Ни в тамбуре, ни в коридоре вагона никого не было. Она подумала, что это было чьей-то дурацкой шуткой, зашла в свое купе, закрылась, легла и уснула. Утром она обнаружила труп мужа. Ракчеева считала, что его убили именно в то время, пока она отсутствовала.