Мария Брикер: Апельсин–желание

– Ангелина, мне нужно с вами поговорить.

– Когда вам будет угодно, – выдала на высокой ноте Ангелина и вытянулась в струнку. Она словно почувствовала его настроение и забеспокоилась.

– Идите в мой кабинет, – поднялся с кресла Артур. Затем обернулся к дочери: – А ты шагом марш в столовую!

– Папа, я не хочу есть. – Даша посмотрела на него исподлобья, смяв бабочку в ладони.

– Дарья, что за манеры? Не спорь с отцом! – тут же отреагировала гувернантка и аж ножкой притопнула.

Артур открыл рот, чтобы прикрикнуть на Дарью, но вместо этого неожиданно цыкнул на гувернантку:

– Не смейте встревать, когда я с Дашей общаюсь!

– Но… – Ангелина попыталась возразить, однако, поймав холодный взгляд Артура, умолкла. Лишь глаза выражали недоумение: никогда прежде он не делал ей замечания и всегда был на ее стороне.

– Не понял, почему вы еще здесь? Ступайте в мой кабинет, – добил женщину Гайворонский.

– Слушаюсь, – кивнула гувернантка и исчезла из гостиной.

Артур обернулся к Даше.

– А ты отправляйся в столовую! – жестко сказал он и вышел из комнаты.

Снова он на Дашку разозлился, не сдержался. А ведь не хотел больше никогда на дочь сердиться, только радость дарить хотел… Правда, радовать Дашку было сложно, результат зачастую получался противоположный. Решил сделать дочке сюрприз: купил ей вечернее платье – алое, с атласным бантом на заднице, туфли серебряные со стразами, уложил презенты в роскошную коробку и торжественно вручил. Дашка подарок распаковала, двумя пальчиками платье вытащила и с таким ужасом на него уставилась, словно это погребальный саван. Так и сидела минут пять. Потом выдавила из себя «спасибо» и пропищала, что надевать такое пошлость. Двадцать тысяч отвалил за тряпку, а ей – пошло! Разозлился он тогда, при Дашке платье на лоскуты разорвал.

В принципе, он и сам не понимал, что в той атласной хрени хорошего и почему такие деньги за нее заломили. На тряпке стоял лейбл неизвестного ему бренда, но продавщица в бутике клятвенно заверяла, что вещи от молодого японского модельера сейчас на пике популярности, хит сезона, и уговорила повнимательней присмотреться к коллекции этого… Как там его? Гайворонский почесал лоб, пытаясь вспомнить заковыристую фамилию кутюрье. Квазимода? Гамасаки? Мамукахари или Харимука? А, ладно, неважно. Он присмотрелся и выбрал самое дорогое платье. Но дочь креатива от Харимуки Мамукахари не оценила. Как ей угодишь? Вот как, если даже платье от-кутюр ее не впечатляет? Ничего ей не нравится, ничего не интересно, только бабочки бумажные…

Артур решил зайти с другой стороны – пообщался с коллекционерами, купил раритетных бабочек. Сушеных, целую коллекцию. Так вместо благодарности дочурка обозвала его бессердечным типом! Как будто он сам этих пархатых, в смысле, когда-то порхавших чешуекрылых превратил в гербарий. А элитные розы, которые он ей пытался вручить, обозвала трупами. Не дочь, а ходячее недоразумение!

Розы Артур передарил Ангелине, не выкидывать же в помойку такую красоту. Гувернантка букет приняла с радостью, вменяемая потому что женщина. Слегка, правда, смутилась, неверно истолковав его презент, щеками зарумянилась и глазками блеснула игриво. Пришлось популярно объяснить, кому предназначался букет, и рассказать про жизненные принципы дочурки. Жестоко, конечно, но не хватало еще, чтобы бабы его в собственном доме допекали, и так прохода не дают охотницы за деньгами. В ресторанах, барах, клубах спокойно посидеть не получается давно, какая-нибудь длинноногая нимфа со взглядом волчицы непременно нарисуется поблизости и расставит силки. Сначала это его забавляло, потом Артур утомился.

Одна красотка вовсе оригинальный способ знакомства нашла: под колеса его машины кинулась. Удар не сильный был, Артур лишь бампером девицу подвинул, но та на охоту-то вышла на двадцатипятисантиметровых платформах, а потому оступилась и сломала ногу в районе лодыжки. Орала благим матом девка так, что пришлось срочно запихивать в машину и везти в больницу. Идиотка несчастная! Все планы ему попутала, важные переговоры сорвала. А с виду сама невинность, челочка белая, юбочка в клеточку, чулочки в сеточку и большие голубые глаза, этакая куколка длинноногая, и не подумаешь, что авантюристка. Но выражение лица, с которым она совершила марш-бросок на капот, говорило само за себя. В ее глазах не было растерянности, в них читались сосредоточенность и решимость.

Артур отвез девушку в частную клинику, где Кате, так звали авантюристку, сделали рентген, наложили гипс на длинную стройную конечность, вкололи обезболивающий укол и доставили в стационар, чтобы оклемалась. Гайворонский расходы взял на себя – оплатил лечение и пребывание в клинике, но ясно дал понять, что шутки шутить с ним опасно для здоровья и в следующий раз переломом ноги дело не ограничится, может пострадать Катенькина хрупкая шейка. Девочка намек поняла и больше его не беспокоила.