Йенс Лапидус - Стокгольм delete

И о чем тут думать? Ответ ясен: нет. Во-первых, будет возражать ее контора. Во-вторых… почему бы ей сразу не ответить: меня не интересует эта работа.

Все так… но она никак не могла додумать мысль до конца.

И вот на тебе: не ночь, а кошмар. Жеваные простыни, немотивированный гнев на неплотные жалюзи, раздражающая музыка неизвестно у кого.

Инспектор Кулльман. Ну, нет, не только инспектор Кулльман. Не только его странное предложение. Ее сосед. Идиот .

И музыка известно у кого. У идиота в соседней квартире. Не в первый раз. Вильяму двадцать три, коммивояжер или что-то в этом роде. С ума сходит от Авичи и Келвина Харриса. И только на максимальной громкости. И желательно – среди ночи. И как назло – его гостиная через стенку от ее спальни.

Колонки грохочут дважды в неделю. С тех пор как он переехал, она вывела среднюю цифру: дважды в неделю. Именно ночью. В лучшем случае рано утром. Идиоту неведомо, что некоторым надо выспаться и утром идти на работу. Эмили уже заходила к нему. Четыре раза. И днем, когда встречались, – он каждый раз обещал исправиться.

Она мучительно старалась уснуть. Вспоминала годы учения в юридическом. Мысль была поначалу вот какая: помогать людям. Но постепенно выветрилась. И не только у нее: все ее сокурсники прошли ту же эволюцию. Никому не нужны адвокаты-защитники. Грязная работа. Требовались юристы, обеспечивающие финансовые транзакции. Смазка для колесиков большого бизнеса. Никто не говорил о людях. Никто не говорил, что хочет защищать кого-то в суде. И самое главное – работу в адвокатских бюро, занимающихся именно адвокатурой, защитой обвиняемых, получить почти невозможно. Таких бюро очень мало.

К концу курса и для Эмили, и для ее друзей стало ясно: есть два пути. Либо в обвинители, либо в крупные адвокатуры, обслуживающие еще более крупные предприятия.

Она встала, надела тренировочные брюки и вышла на лестничную площадку. Музыка здесь слышна меньше. Почти не слышна. Но не спать же ей на площадке.

Она позвонила в дверь.

Молчание. Грохот музыки.

Посмотрела на часы – половина четвертого утра.

Позвонила еще раз.

На этот раз Вильям открыл. Волосы торчком, глаза красные. Либо пьян, либо обкуренный. За его спиной в дымном полумраке еще три фигуры – сидят на диване, уставились в компьютер. Наверняка перелистывают «Спотифай» или «Ютьюб». Ищут чего погромче. Сволочи.

Он мутно улыбнулся.

Поганец. Идиот. С нее хватит.

– Я уже с тобой говорила не раз. Твои динамики стоят у стены моей спальни. Убавь громкость.

– Ну что ты раскипятилась, телочка? Заходи лучше к нам, попрыгаем… – Он продолжал улыбаться.

С нее хватит. Ей нужно выспаться хотя бы сегодня.

Правая рука распрямилась, как пружина, и врезала прямо в ухмыляющуюся физиономию.

Из носа брызнула кровь.

– Ты что, спятила? – парень зажал нос рукой.

– Убавь громкость, – тихо и яростно сказала Эмили. – Если с тебя хватит, убавь громкость. Если нет, могу добавить.

Приятели сообразили – что-то не так. Они неторопливо поднялись со своего дивана и втащили Вильяма в комнату.

Эмили пошла домой и тщательно заперла за собой дверь.

В половине седьмого музыкально пропищал мобильник. Она, не вставая, позвонила Магнусу Хасселу.

Спала меньше трех часов. Ночная выходка – ничего удивительного. За гранью нормы. Все, что происходит, – за гранью нормы. Но больше всего ее удивила собственная решимость – словно бы никаких «граней нормы» просто-напросто не существует. Оскорблена – действуй.

Наверное, стоит купить бутылку вина и пойти извиниться.

– Кто? – голос полусонный.

– Эмили Янссон. Извините, знаю, что очень рано, но вопрос неотложный. Меня попросили помочь в важном деле.

– А попозже, в конторе?

– Нет, к сожалению. Я должна дать ответ до восьми.

– А разве они не обращались к кому-то из нас… из совладельцев?

– Не думаю. Это уголовное дело. Парень подозревается в убийстве и почему-то выразил желание, чтобы его адвокатом была именно я.

Странно – после каждой фразы она слышала собственное шумное дыхание. А может, это Магнус дышит. Эмили приподнялась и выглянула в окно. На крыше соседнего дома сидит черный дрозд. Наклонил голову и внимательно ее разглядывает.

– Я вот что тебе скажу, – голос Магнуса заметно похолодел. Плюс четыре, не больше. Температура замерзания. – Адвокатура «Лейонс» да и все бюро этого типа за подобные дела не берутся. Прежде всего, это вне пределов нашей компетенции, но есть кое-что и похуже. Мы рискуем испоганить репутацию. Наши клиенты решат, что у нас какие-то делишки с бандитами. Это-то ты понимаешь?