Эдриан Маккинти - Миг – и нет меня

– Ах, черт! – воскликнул я и, остановившись, стал высматривать Фергала среди мелькавших во дворе фигур. Наверное, он упал, подумал я. Мне не верилось, что случилось что-то серьезное; как я уже говорил, завладев нашей обувью, а может, и узнав о смерти Энди, парни оставили нас в покое и не предпринимали новых попыток припугнуть нас опять.

– Споткнулся этот придурок, что ли, – сказал я Скотчи, но, пристальнее вглядевшись в облака пыли, мы увидели, что Фергал подошел к старому индейскому педику и что-то у него спрашивает.

(Чего-то подобного следовало ожидать. Зная Фергала, мы должны были это предвидеть, но мы были слишком поглощены мыслями о предстоящей ночи.)

– Ну, все! – мрачным шепотом изрек Скотчи. – Теперь держись.

Отмахнувшись от него, я напряг слух. Впрочем, голос Фергала звучал непривычно громко и казался каким-то чужим.

– Извини, приятель, – говорил Фергал, – я хотел спросить, не мог бы ты сделать мне ма-алень-кое одолжение…

Но прежде чем он успел закончить фразу, старик повернулся и принялся орать что-то грубым, гортанным голосом. Он толкал Фергала и кричал, кричал прямо ему в лицо какие-то непонятные слова. Старик испугался нашего тихого, безвредного остолопа! Так понял бы каждый идиот, в том числе и Фергал.

И Фергал схватил старика за плечи.

– Да ты не бойся, приятель. Успокойся. Не надо шуметь, мы ведь не хотим, чтобы сюда сбежалась вся кодла, правда?! – уговаривал он.

Старик в панике рванулся и, стряхнув с себя руку Фергала, смазал того по скуле.

– Ну, началось. Живо туда! – сказал я, но прежде чем мы со Скотчи успели вмешаться, Фергал ткнул старика в челюсть. Старик рухнул как подкошенный и скорчился в пыли. Фергал попятился от него, на ходу озираясь, но было слишком поздно: на него уже набегал другой заключенный, спешивший к месту схватки с противоположного конца тюремного двора. Молодой, наверное, нашего возраста… В руке у него что-то блестело.

– Берегись, у него нож! – заорал я, и мы рванули быстрее.

Фергал услышал мой крик и даже успел повернуть голову, но парень уже прыгнул на него сзади. Раздался громкий вопль, и в воздух взвились плотные облака пыли, которые совершенно скрыли от нас происходящее. Когда мы подбежали, Фергал лежал на спине и в груди у него торчал острый и длинный осколок стекла.

Стекло вошло точно в сердце.

Мы со Скотчи закричали, подзывая охранников. В ответ снова раздался свисток, и кто-то выстрелил из ружья в воздух. Охранники громко бранились, показывая, что мы должны немедленно вернуться в камеру, но мы лишь опустились на землю рядом с телом Фергала.

Тучи пыли вокруг нас, постепенно редея, возносились к небу словно молитвы.

Я попытался применить искусственное дыхание «рот в рот», но в нем уже не было жизни.

Подбежавшие охранники разогнали всех дубинками и потащили меня и Скотчи в камеру. Приковав наши ноги к рым-болтам, они еще некоторое время что-то возбужденно объясняли нам и качали головами – не то удивленно, не то с отвращением. Наконец, видимо отчаявшись что-либо нам объяснить, они ушли, захлопнув за собой дверь.

Скотчи сразу подполз ко мне.

– Как ты думаешь, Фергал выкарабкается? – спросил он.

Я покачал головой:

– У него нет ни полшанса.

Тогда Скотчи вернулся обратно на свое место, и мы долго сидели молча, глядя друг на друга полными ужаса глазами.

Наше здоровье стало еще хуже. Скотчи снова начал кашлять; оба мы были слабыми, точно новорожденные котята. У нас не осталось сил даже на то, чтобы ловить сверчков. Кроме того, Скотчи скрыл от меня, что у него начали клочьями выпадать волосы.

Повезло нам только в одном отношении: Фергал спрятал отмычку в камере, в трещине стены. Я нашел ее там после нескольких часов лихорадочных поисков. К счастью, ему хватило ума не брать ее с собой на прогулку, где он мог легко ее обронить. Слава богу, хоть на это Фергалу достало здравого смысла! Я все думал о нем. Вспомнил, что он был в семье единственным ребенком. Его родители были еще живы, и смерть сына, конечно же, станет для них жестоким ударом. Ну что за идиот!

Скотчи понадобилось чуть меньше недели, чтобы научиться отпирать замки на наручниках и ножных кандалах. Эта работа была ему более или менее знакома: когда-то он вскрывал автомобили и велосипедные замки, но Фергал, конечно, был намного опытнее, ведь для него справиться с таким простым механизмом было раз плюнуть.

Теперь Скотчи уже не думал о фазах луны – он горел желанием как можно скорее выбраться из тюрьмы на волю. Ночи стали заметно прохладнее; после дождей камера высыхала плохо, и в ней всегда было промозгло и сыро. С каждым днем мы все больше слабели, и нам обоим было ясно, что ждать больше нельзя.