Хеннинг Манкелль - Перед заморозками

Ее почему-то очень разволновал этот визит. Сама того не заметив, она увеличила скорость, а потом резко затормозила у выезда на главную дорогу.

Мать Анны, Генриетта Вестин, жила в доме, словно присевшем на корточки, прячась позади стерегущих его огромных деревьев. Линде пришлось несколько раз сдавать назад, пока удалось наконец найти нужную подъездную дорогу. Наконец она поставила машину у ржавой сенокосилки и вышла. Жара вызвала в памяти картинки каникул в Греции — они туда они ездили с Людвигом, когда еще не расстались. Она тряхнула головой, отгоняя эти мысли, и пошла вперед между гигантскими деревьями. Вдруг она остановилась и посмотрела наверх, прикрывая рукой глаза от солнца. Сверху доносился какой-то странный треск, как будто кто-то с невероятной скоростью забивал гвозди. Поискав глазами, она увидела в густой листве дятла, упорно выколачивающего свой виртуозный ритмический рисунок. Может быть, он составляет часть музыки Генриетты. Если я правильно поняла Анну, ни один звук не проходит мимо ее внимания. Дятлу, наверное, поручена партия барабана.

Она отвела взгляд от птицы-ударника. Дальше путь лежал через огород — жалкий и запущенный, им, похоже, уже много лет никто по-настоящему не занимался. Что я о ней знаю? — спросила себя Линда. И вообще, что я здесь делаю? Она остановилась, проверяя свои ощущения. В этот момент никакой тревоги она не чувствовала. Наверняка всему найдется объяснение. Она повернулась и пошла к машине.

Дятел вдруг перестал трещать и исчез. Все исчезает, подумала Линда. Люди и дятлы, время… я думала, что у меня его много, но оно утекает рекой, и плотину построить не удается. Она дернула себя за невидимые поводья и остановилась. Почему я повернула? Если уж взяла Аннину машину, надо хотя бы навестить ее мать. Никак не выказывая беспокойства, просто поинтересоваться, не знает ли Генриетта, где Анна. Может быть, она просто-напросто поехала в Лунд. У меня нет ее телефона там, в Лунде. Вот я и попрошу Генриетту мне его дать.

Она опять повернула к дому. Дом был бревенчатый, белый, он утопал в розовых кустах. На ступеньке крыльца лежал кот и внимательно за ней наблюдал. Она подошла к дому. Одно окно было открыто. В тот момент, когда она нагнулась, чтобы погладить кота, из дома донеслись какие-то звуки. Это, наверное, ее музыка, подумала Линда.

Потом резко выпрямилась и затаила дыхание.

Это была не музыка. Это был женский плач.

В доме залаяла собака. Линда испугалась, что ее застанут за подслушиванием, и поспешила позвонить в дверь. Дверь открыли не сразу. Генриетта удерживала за ошейник захлебывающегося лаем пса.

— Он не кусается, — сказала она. — Заходи.

Линда побаивалась незнакомых собак. Она нерешительно вошла в прихожую. Как только она переступила порог, пес тут же успокоился, словно она перешла какую-то невидимую границу, за которой можно было уже не лаять. Генриетта отпустила пса. Линда смотрела на нее — она показалась ей еще меньше и худее, чем раньше. Что говорила Анна? Что Генриетте нет еще и пятидесяти? Ее тело казалось старше этого возраста, но лицо было молодым. Пес по имени Пафос понюхал ее ноги, отошел к своей корзине и вытянулся на полу.

Линда пыталась увидеть в лице Генриетты следы слез, но ничего не заметила. Поглядела в глубь дома — никого, кроме хозяйки, не было. Генриетта перехватила ее взгляд.

— Ты ищешь Анну?

— Нет.

Генриетта засмеялась:

— Слава богу. Сначала ты звонишь, потом приезжаешь. Что случилось? Не нашлась еще Анна?

Линду застало врасплох ее прямодушие, хотя оно и облегчало ее задачу.

— Пока нет.

Генриетта пожала плечами и проводила ее в огромную комнату, появившуюся в результате сноса нескольких перегородок. Это была и гостиная, и кабинет одновременно.

— Она наверняка в Лунде. Анна взяла за привычку прятаться там время от времени. Все эти теоретические науки у медиков ужасно сложные. Анна не теоретик. В кого она такая, понятия не имею. Ни на меня, ни, тем более, на отца не похожа. Наверное, только сама на себя.

— У вас есть ее телефон в Лунде?

— Не уверена, что у нее там есть телефон. Она снимает комнату. Но у меня даже адреса ее нет.

— Странно.

Генриетта сделала удивленную мину:

— Почему странно? Анна вообще загадочная личность. Если ее доставать, она может прийти в дикую ярость. А ты не знала?

— Нет. А мобильника у нее нет?

— Она из тех немногих, кто сопротивляется этому поветрию. У меня, например, мобильник есть. Я теперь даже не понимаю, зачем мне стационарный телефон. Но Анна — нет. Ни за что не хочет.