Лоис Дункан - Я знаю, что ты сделала прошлым летом

Раздался стук в дверь.

- Джулия, - окликнула её из-за двери мать. - Ты знаешь, сколько уже времени, милая?

- Да. То есть, нет... Наверное нет. - Джулия встала с кровати и открыла дверь. - Я просто сидела и упивалась самим фактом своего поступления. Честно говоря, я уже почти ни на что не надеялась. Ведь все-таки уже столько времени прошло, с тех пор, как я подала заявление...

- Я все прекрасно понимаю, - сочувственно покачала головой миссис Джеймс. - Мне совсем не хотелось лишний раз расстраивать тебя и надоедать тебе своими нотациями. Я знаю, как усердно ты занималась. Просто меня беспокоило то, что ты слишком много времени и сил отдаешь учебе. Но зато теперь все позади, и я рада, что ты наконец-то можешь расслабиться и насладиться от души летними каникулами.

- Я тоже очень этому рада, - отозвалась Джулия.

Она обняла мать, порывисто прижимая её к себе. Мать тоже обняла её. Она была явно обрадована таким поворотом событий.

Мне следовало бы почаще обнимать её, подумала Джулия. Мне повезло, что у меня такая мама, я её недостойно. И я её очень люблю, ведь после смерти папы у неё кроме меня никого не осталось. И вот теперь я уеду, и она останется одна, но все равно она радуется за меня.

- А как же ты будешь здесь без меня? - спросила она, прижимаясь к теплой материнской щеке. - Как ты будешь справляться здесь без меня? Ведь я буду так далеко...

- Ну уж как-нибудь справлюсь, - проговорила миссис Джеймс дрогнувшим голосом, безуспешно попытавшись выдать этот надрыв за смешок. - Ыедь я как-то обходилась до того, как ты родилась, правда? Я не буду сидеть без дела. Может быть, даже вернусь в школу и снова возьму класс.

- И тебя привлекает такая перспектива? - спросила Джулия. До замужества мать работала в школе преподавателем домашней экономики, а после того, как восемь лет назад у неё умер муж, стала подробатывать на заменах.

- А почему бы и нет? Ведь это будет просто замечательно, если у меня снова будет собственный класс. После того, как ты упорхнешь из родительского гнездышка, дома мне будет делать нечего, так что самое время приложить свои силы и умения там, где они окажутся нужнее всего.

- Послушай, я действительно уже опаздываю, - извиняющимся тоном сказала Джулия. - Я лучше побегу.

Мать взглянула на часы.

- Так ты же уже опоздала. Может быть, мне все-таки подвезти тебя до школы?

- Нет-нет, ничего страшного, - заверила её Джулия. - Я весь год вкалывала как проклятая, у меня нет ни одного замечания, так что даже если мне его сегодня и влепят, то ничего страшного. Переживу как-нибудь. А может и обойдется. Мистер Парйс - нормальный мужик и спокойно относится к таким вещам.

Она быстро собрала учебники и тетради по истории, сложенные на столике у кровати, и сбежала по лестнице, задержавшись внизу лишь для того, чтобы пошарить в стоявшей на буфете вазочке с мелочью, набирая себе денег на обед.

- Встретимся после школы, - прощебетала Джулия. - Бад заедет за мной часов в восемь, не раньше, так что с ужином можно не спешить. Ты сегодня куда-нибудь идешь?

- Вообще-то я ещё не решила, - ответила миссис Джеймс. - Поджди минутку, дорогая. Ты же не забрала свое письмо.

- Да нет же, я его взяла. Вот оно, в тетради.

- Нет... я имею в виду то, другое. - Перегнувшись через стол, мать взяла второй конверт, краешек которого теперь еле заметно выглядывал из-под тарелки с омлетом. - Сегодня утром тебе принесли два письма. Конечно, вряд ли оно окажется таким же волнительным, как и первое.

- Судя по размеру, очень пожхе на приглашение. Хотя... я просто ума не приложу, кому в голову могла прийти идея пригласить меня на вечеринку. Джулия взяла из рук матери маленький конвертик. - СТранно... Большие печатные буквы и без обратного адреса.

Она вскрыла конверт и достала из него сложенный пополам листок линованной бумаги.

- От кого это, - мимоходом поинтересовалась мать, унося оставшиеся после завтрака тарелки на кухню. - Я его знаю?

- Нет, - отрезала Джулия. - Ты его не знаешь.

Ее взгляд был прикован к письму, и она явно чувствовала, как её душу охватывает леденящий ужас. Все письмо состояло из одного-единственного предложения, выведенного черными чернилами на листке дешевой бумаги.

В голове у неё промелькнула мысль о том, что она вот-вот потеряет сознание.

Ноги вдруг стали как будто ватными, и она поспешно оперлась рукой о краешек стола. Это сон, со слабой надеждой твердила она себе. И это письмо, и то, что я стою посреди нашей столовой всего лишь сон, мне это просто снится. На самом деле я лежу в своей кровати наверху. Это всего лишь кошмар, похожий на те, что преследовали меня поначалу. Вот сейчас я закрою глаза, а когда снова их открою, то проснусь, и это письмо исчезнет, потому что его никогда не существовало в природе. И она крепко зажмурилась, а когда снова открыла глаза, то листок по-прежнему оставался у неё в руке, и леденящее душу короткое предложение тоже никуда не исчезло: