Митч Каллин - Пчелы мистера Холмса

Что случилось?

Он дотронулся до шеи, потер горло. Подумал: всего лишь ветер. Набегавший на окно гул, что проник в его сон, разбудил его.

Просто ветер.

В животе у него заурчало. Он понял, что снова пропустил ужин — по пятницам миссис Монро готовила ростбиф и йоркширский пудинг с гарниром — и что непременно найдет в коридоре поднос (с жареной картошкой, остывшей у запертой двери). Добрый Роджер, подумал он. Всю прошлую неделю, когда он затворялся в кабинете, отказываясь от ужина и своей обычной пасечной деятельности, поднос обязательно прибывал наверх и ждал, чтобы он обнаружил его, выйдя в коридор.

Тем утром Холмс ощутил некоторые угрызения совести оттого, что пренебрегал пасекой, после завтрака пошел туда и увидел, как Роджер проветривает ульи. Ожидая жару — к тому же вовсю начинался сбор нектара, — мальчик предусмотрительно вынимал медовые надставки из ульев, чтобы ветер мог сквозить от нижнего летка до верхнего, пособляя трепещущим крылышкам и не просто охлаждая улей, но и обеспечивая лучший настой нектара в магазинах. Тогда чувство вины, которое испытывал Холмс, испарилось, ибо пчелы содержались как подобает и было видно, что его постоянное — чуть ли не планомерное — наставничество над Роджером принесло плоды (надзор за пасекой, с удовлетворением отметил он, находился в надежных, внимательных руках мальчика).

Недолго осталось ждать, когда Роджер начнет самостоятельно забирать мед — бережно вынимать рамки, успокаивать дымом пчел, специальной вилкой снимать восковые крышечки с сотов; сначала не так уж много меда прольется сквозь двойное решето в ведерко, а потом его станет больше. И, стоя на садовой тропинке, Холмс вновь увидел себя на пасеке с мальчиком, которому объяснял простейший способ получать мед.

Во время взятка нужно поставить на улей надставку, говорил он Роджеру, и лучше использовать восемь, а не десять рамок. Оставшиеся две следует потом поместить посередине надставки (искусственная вощина при этом обязательна). Если все сделано правильно, колония застроит вощину и наполнит две рамки медом. Как только все соты заполнены и закупорены, нужно немедленно поменять вощину — при условии, разумеется, что взяток идет, как полагается. В случае же, если взяток оказывается хуже ожидаемого, имеет смысл употребить армированную вощину вместо обычной. Само собою, подчеркнул он, ульи требуется часто проверять — чтобы верно выбрать, как именно действовать.

Холмс провел Роджера через всю процедуру, задерживаясь на каждом этапе, уверенный, что, когда придет пора брать мед, Роджер будет неукоснительно следовать его указаниям.

— Ты понимаешь, мой мальчик, я доверяю тебе эту работу, потому что верю: ты в состоянии справиться с нею, не совершив ни единой ошибки.

— Спасибо, сэр.

— У тебя есть вопросы?

— Нет, наверное, нет, — ответил мальчик со сдержанным воодушевлением, отчего могло почудиться, что он улыбается, между тем его лицо было серьезно и вдумчиво.

— Очень хорошо, — сказал Холмс, переводя взгляд с лица Роджера на ульи вокруг. Он не понял, что мальчик продолжает смотреть на него, не заметил, что тот глядит с тем кротким благоговением, с каким сам он смотрел только на пасеку. Он размышлял над перелетами обитателей пчельника, хлопотливого, работящего, живого мира ульев. — Очень хорошо, — повторил он шепотом себе под нос в тот недавно минувший день.

Повернувшись на тропинке и медленно направляясь к дому, Холмс знал, что и миссис Монро сделает то, что должна сделать, — наполнит несколько банок медом и отнесет их в дом приходского священника, в общество благотворительности, в Армию спасения, когда будет в городе с поручениями. Принося этот мед в дар, Холмс полагал, что тоже делает то, что должен: пристраивает тягучую массу из своих ульев (которая для него лишь побочный продукт его подлинного увлечения — разведения пчел и изучения благотворных свойств маточного молочка), отдавая ее тем, кто честно распределит все это множество банок (при условии, что его имя никогда не будет упомянуто в связи с ними), и поставляя полезную для здоровья сладость нуждающимся Истбурна и, как он надеялся, не только.

— Сэр, вы делаете Божье дело, — как-то сказала ему миссис Монро. — Право слово, вы исполняете Его волю, помогая обездоленным.

— Не говорите глупостей, — презрительно ответил он. — Если уж на то пошло, это вы исполняете мою волю. Уберем с картины Бога, ладно?

— Как вам угодно, — сдалась она. — Но спросите меня, я скажу, что это Божья воля, и все тут.