Елена Богатырева - Наследница

— Почему? Тебе ведь ваша случайная встреча теперь не кажется такой уж случайной?

Воронцов молча покачал головой. Вид у него был унылый.

— Хорошо, — Чубатому не терпелось поставить все точки над «i», — давай завернем с другого конца. Кто стрелял?

— Не Галина, — буркнул Воронцов, уставясь в темный угол.

— Конечно, та не могла, — встрял Игнат Тимофеевич. — Я в тени забора стоял, а Коля к ней в машину заглядывал, когда раздались выстрелы.

— Трое отпадают, — зловеще произнес Чубатый. — Шмарин тоже отпадает, вряд ли он бы сумел выстрелить в себя три раза, причем два из них — в спину. А значит…

Павел посмотрел на Николая и вздохнул.

— Как пить дать стреляла та, что прикатила с этим бандитом сегодня утром. — К тому же у нее была возможность присмотреться к твоему пистолету, — завершил Чубатый. — Так что повяжем обеих.

Воронцов вздохнул, но возразить ему было нечего. Хотя, как ни складывал он в уме два и два, у него никак не получалось четыре.

Они еще около часа обсуждали версию операции, которую Чубатый тут же окрестил «Наследница». Выходило так, что Павел Антонович Синицын оттяпал на заре перестройки хороший куш и затаился в московском муравейнике. Его сожительнице — Анжеле Саркисян — отвертеться от сообщников не удалось. Ту же участь разделили ее дочь и зять. Вероятнее всего, сообщники, не знавшие точно, у кого осели деньги Анжелы, искали и Синицына, но сами вскоре сгинули — время тогда было шальное, головы летели сплошь и рядом. Успокоившись, что его так никто и не нашел, или, наоборот, отчаявшись, что не сумеет прикоснуться к деньгам до конца своих дней, Павел Антонович стал потихоньку деньги тратить, чем вызвал подозрения родственников Анжелы — Галины Светловой и Лии.

Все помыслы женщин были устремлены к наследству, и поначалу они спокойно ожидали, когда Синицын умрет. Но тут у старика образовалась сердечная привязанность в виде Ани, которая неожиданно для всех стала его женой. Тогда, с помощью уголовника Шмарина, женщины решили действовать быстро и решительно. Синицына вместе с Аней устранили так, чтобы труп его жены невозможно было опознать, а место Ани заняла Галина.

— Вот здесь бы в этой истории и поставить точку, — перебил Павла Воронцов. — Двадцать четвертого старик и Галина сгинули. В права наследства вступила Анна Синицына, которую даже соседи по дому вряд ли опознают. Все! Деньги у них! Я-то тут понадобился зачем?

— А Шмарин? — удивился Чубатый. — Это ведь тебе не цепная безмозглая обезьянка. Ты думаешь, такой человек мог убить кого-то, если бы его просто попросили? Да он, наверное, спал и видел, как бы избавиться от двух этих дамочек да жить потом припеваючи. Мы ведь не знаем, что он с ними вытворял. Может, это вовсе не они, а он все затеял. Может быть, угрожал, пугал…

Воронцов только качал головой.

— Я могу объяснить, почему Лия разыскала меня, только одним, — начал Николай и нахмурился, потому что Чубатый изо всех сил пытался скрыть улыбку. — Кончай, — свирепо попросил он. — Не о том я. Она нашла меня, надеясь, что я смогу опознать в новоявленной Анне Синицыной свою юношескую пассию.

— Слушай, все хочу тебя спросить, да не решаюсь, — усмехнулся Павел. — Ты что, вот так, с ходу, при плохом освещении узнал ее? Ну и память у тебя, Воронцов, на баб…

Чубатый не выдержал — расхохотался.

— Да перестань ты, — обиделся Воронцов. — Ну, использовали меня, согласен. Нюх потерял. Но ведь не совсем отшибло… Так зачем Лия затеяла эту игру против собственной бабки?

— А представь, как бы здорово все вышло, если бы именно ты помог ей избавиться и от Шмарина и от бабульки любимой одновременно. Тогда бы все досталось ей.

— Я не могу поверить, что Лия устроила все это из-за денег.

— Ну, знаешь. Верь не верь, а факт налицо. Кстати, нам пора. Ребята уже закончили с местностью и трупом.

Они распрощались с Игнатом Тимофеевичем и направились к вертолету…

Николай удивился до глубины души, когда вертолет приземлился в аэропорту на Ржевке в Санкт-Петербурге. Он был настолько уверен, что они летят в Москву продолжать поиски, что ни разу не спросил Павла о маршруте.

— Что теперь? — поинтересовался Воронцов, выбираясь на воздух.

— Покажем тебя нашему врачу, — заявил Чубатый, — кое-где подлатать придется. Швов пять будет, — поморщился он, разглядывая правую скулу Николая. — Ты как, по-прежнему предпочитаешь водочку новокаину? А то заедем по дороге…

— Подожди, я не о себе.