Татьяна Моспан: Благополучный покойник

Еще я заметил, что она едва держалась на ногах. Принюхавшись, я учуял довольно сильный запах спиртного. Это было странно и непохоже на нее.

Она поняла мой немой вопрос и замотала головой.

— Нет, нет! — Голос, несмотря на доносившееся амбре, был трезв.

Она потянула меня на кухню, едва я разделся, и, опустившись на стул, некоторое время молчала.

Если бы она сразу повела меня в комнату, кто знает, как бы я поступил.

Передо мной сидел человек, для которого утро началось не в пример хуже, чем для меня. И это было еще мягко сказано.

Я переоценил себя, думая, что раз и навсегда выбросил ее из своей жизни, и злился из-за того, что приехал, но еще больше — что не могу воспринимать ее как постороннего человека. Мужское самолюбие нашептывало мне: надо плюнуть на все и уехать к чертовой матери.

Мы расстались год назад. Странно, но четко определить причину я не могу и теперь, ведь это не было моим очередным оперативным заданием, Я был женат, как, впрочем, и в настоящее время, но Зойка не настаивала на разводе; могу поклясться, она никогда не заговаривала об этом. Наши отношения ее вполне устраивали. Она просто хотела, чтобы я был рядом, а в качестве мужа или нет, ей это было без разницы. Так живут многие, и это считалось нормальным. Я тоже тогда думал так и, как видно, ошибся.

В свои тридцать лет Зойка уже вдоволь хлебнула замужней жизни, разведясь три года назад. У нас все было хорошо, пока… Пока в один прекрасный день она не сказала, что с нее довольно, и она хотела бы как-то прояснить ситуацию. В общем, повела себя так, как обычно ведут женщины, с этим я уже сталкивался.

Надо отдать должное ее долготерпению. Она не устраивала ни скандалов, ни разбирательств, в ней, действительно, было очень мало этого самого бабства, что очень хорошо знакомо мужикам, которые ведут соответствующий образ жизни. Сказала — и как отрезала. Она права, нельзя потребительски относиться к женщине, которая тебя любит.

Когда через месяц я позвонил ей, она сообщила, что у нее есть другой мужчина, и меня больше просит не беспокоиться. Тихо, без надрыва, интеллигентно.

С тех пор я не беспокоюсь, так и не определившись с собственной жизнью. И, в конце концов, все оставил, как есть, махнув рукой и на недовольство жены, и на маячивший впереди развод. Есть люди, которым лучше всего жить одним. Я причислял себя к таким типам.

Теперь Зойка попала в беду, и, как я понял, из-за того самого мужика, ставшего моим преемником.

Сейчас во мне бурлили противоречивые чувства. Я, конечно, человек современных нравов, но не до такой же степени. А главное, эта женщина не стала для меня пустым местом, хотя я очень этого хотел.

Зойка всегда умела вести себя с мужиками. Если бы сейчас она заговорила про остаток былого чувства (вспомнив о моем существовании в связи с возникшими у нее проблемами) или сделала хотя бы одно вульгарное движение, пытаясь заинтересовать собой, собственным телом, намекая на то, что сумеет быть благодарной, я бы поднялся и ушел. Но она не сделала ни того, ни другого.

Это я, как кретин, сидел и пялился на ее полуголую грудь. Не думаю, чтобы она отказала мне, но даже сейчас в ней было что-то такое, что заставит любого уважающего себя мужика не быть скотиной и вести себя достойно.

Затянувшееся молчание нарушил ее голос.

— Будет лучше, если я расскажу тебе все, как есть.

Трудно спорить против такого разумного предложения.

— Сегодня я проснулась в жутком состоянии. — Она замялась, но тут же продолжила на одном дыхании:

— Я напилась вчера, как это ни пошло звучит. — Я не перебивал, у меня была своя манера вести переговоры. — Ночью я проснулась, потому что почувствовала себя очень плохо, дико болел желудок, казалось, я умираю, меня вытошнило. Даже «скорую» хотела вы звать, но… — Зойка стиснула пальцы рук так, что они побелели, — было стыдно за свое состояние, я… В общем, «скорую» оставила на самый крайний случай.

Через какое-то время стало легче, и я уснула.

«Не вижу никакого криминала», — хотел ввернуть я, но не успел, Зойка будто подслушала мои мысли:

— Я понимаю, это не повод, чтобы срывать человека с работы, но, к сожалению, на этом неприятности не закончились. Когда я проснулась, то увидела, что в комнате не одна. — Она подняла на меня глаза. — На полу… — Следующие слова Зойка выдавила через силу:

— Лежал мертвый Аркадий.

Честно говоря, я обалдел. Когда она позвонила по телефону, я ничего не понял. Труп, мертвый… Она больше плакала, чем говорила. Я не думал, что все это напрямую касается ее. Ничего себе, неприятности, которые тянут на двенадцать лет тюрьмы!