Мария Брикер - Шарф Айседоры

– Разве я говорила, что подозреваю вашу бывшую жену? Оснований у нас нет. В убийстве звезды замешан ее любовник. Мы его вычислили, но пока не задержали. На месте преступления мы нашли вот это, – Зотова достала из сумки газету и положила ее перед Шаховым. – Собственно, поэтому я здесь. Мы полагаем, что это рекламное объявление подчеркнул убийца.

– Зачем? – спросил Шахов, придвинув газету к себе.

– Сама бы хотела знать, зачем. А вы как сами думаете?

– Понятия не имею, – чуть слышно сказал Сергей Владимирович.

– Одна из версий заключается в следующем. Убив Гольц, преступник переложил вину за ее смерть на вас. Долго рассказывать, как мы пришли к этому выводу, поэтому просто ставлю вас перед фактом и хочу предостеречь: будьте бдительны.

– Ерунда какая-то, – сказал Шахов, – совершеннейшая ерунда! – Он оторвался от созерцания газеты и уставился на Елену Петровну: – При чем тут я и убийство Гольц? Вы считаете, что поклонник меня приревновал к Марине и поэтому ее убил? Я же сказал, что мы с Мариной давно расстались, и это не секрет. Гольц в интервью об этом говорила. Мне кажется, вы идете неправильным путем в своих рассуждениях. Может быть, преступник подчеркнул объявление, чтобы обратиться к нам и с нашей помощью изменить свою внешность?

– Гениально! – воскликнула Зотова.

Господи, как же она сразу не догадалась! Трофимов ее сбил со своей точной наводкой на Шахова. И она, как дура, искала подводные мотивы в психологии преступника, а все довольно банально, как в дешевом сериале. Прибив любовницу, Минасян впал в ступор, потом очнулся, стал искать выход. Будучи не полным идиотом, он сообразил, что его легко вычислят по номеру телефона. Значит, в общагу нельзя, на работу тоже, а бежать некуда. Могут задержать на таможне. Он мечется по квартире, тут ему на глаза попадается рекламное объявление, и в голову приходит идея: поменять лицо и таким образом избежать правосудия. Он мог и не знать, что Гольц знакома с Шаховым, судя по тому, что парень серьезно увлечен наукой и малость не от мира сего. То, что он подчеркнул рекламу именно этой клиники, может быть случайностью. Объявление выделялось среди других ярким шрифтом. Или знал? Хирург глубоко ушел в себя, смотрел Зотовой в глаза, но взгляд был какой-то странный, словно неживой.

– К вам какие-нибудь подозрительные субъекты на прием не заглядывали сегодня или вчера? – уточнил Зотова, Шахов вздрогнул, и его взгляд стал более осмысленным.

– Странные ко мне регулярно заглядывают. Может быть, вы слышали о дисморфофобии или синдроме Ван Гога? Это психическое расстройство, при котором человек чрезмерно обеспокоен и занят незначительным дефектом своего тела, порой даже воображаемым. Так вот, от 2 до 11 процентов пациентов, обращающихся к пластическим хирургам, страдают этим недугом. Моя задача – болезнь распознать и отказать в оперативном лечении, потому что операция не облегчит, а, наоборот, усложнит состояние больного, – снова перевел разговор на другую тему Шахов. – Извините, – опомнился он. – У вас есть примерное описание преступника? Чтобы я знал, в случае чего.

– Высокий, худой, симпатичный армянин, зовут Минасян Левон Давидович, двадцать восемь лет. С сегодняшнего дня Минасян объявлен в розыск, так что вполне вероятно, что он может обратиться к вам по фальшивым документам. Об убийстве Гольц все телеканалы вещают с утра. Удивительно, что вы не в курсе.

– Я редко смотрю телевизор, не успеваю, – сказал Шахов тихо. – Спасибо, что поставили меня в известность.

– У меня к вам просьба. Позвоните, если вдруг Минасян явится к вам на прием.

– Конечно! Конечно, я сразу позвоню и попробую его задержать, в меру своих сил, – кивнул Сергей Владимирович и нажал кнопку селекторной связи, попросил Галину пригласить следующего пациента, дав понять Зотовой, что аудиенция окончена.

Простился с Еленой Петровной Шахов довольно сухо, но Зотову это не расстроило: если бы не доктор, возможно, она еще долго голову ломала бы над рекламным объявлением и строила фантастические версии. Спасибо Шахову – все прояснилось, и планы преступника стали прозрачны.

– Красавица, я – красавица необнакнавенная, – уговаривала себя Елена Петровна, разглядывая свой силуэт в тусклом зеркале примерочной кабинки, куда ее затолкала продавщица одного из павильонов вещевого рынка.

Свет в кабинке тоже был неярким. Наверняка хитрые продавцы специально такие кабинки придумали, чтобы наивные покупатели не могли рассмотреть будущие покупки как следует. Впрочем, довольно гуманное изобретение: кабинки без хорошего освещения сокращает количество жертв, рискнувших примерить шедевры китайской промышленности. Желтый лыжный комбинезон сидел на Елене Петровне как влитой, впивался швами в ее пышное тело, а при движении ткань издавала такой очаровательный звук, что, казалось, зубы выпадут изо рта на затоптанный грязный картон, постеленный в качестве половичка на пол. Цыпленок… бройлерный, обожравшийся комбикорма, охарактеризовала себе Елена Петровна.