Себастьян Жапризо - Убийство в спальном вагоне

— Стало быть, вы не должны были в тот день встречать Жоржетту Тома?

— Я даже не знал, что она приезжает. Она мне ничего не говорила. Представьте себе. Бывало, что мы не виделись неделями. Я возвращался поздно, она задерживалась на демонстрациях своей продукции. Если ей нужна была машина, подсовывала под дверь записку, и я отдавал ключи консьержке.

Он смотрел Грацци прямо в глаза, облокотившись о стол, скрестив руки, в одной из которых была зажата сигарета. Прядь волос спускалась на лоб. Несчастный и упрямый.

«Я только теряю время», — подумал Грацци. И ушел.

На лестнице он столкнулся с мальчиком в плаще, поднимавшимся на мансарду, настолько же белокурым, насколько брюнетом был тот, наверху, но помоложе, серьезным и задумчивым. Он ему смутно кого-то напомнил. Вероятно, встречал его уже здесь накануне.

— Вы приятель Грандена?

Парень остановился на ступеньке, покраснел, ничего не понимая, сказал: «Нет, месье, нет».

Грацци спустился, вспоминая свои семнадцать лет, свои двадцать и прочие глупости.

Он позвонил на Кэ из кафе на площади Бланш. Аллуайо вызвал мадам Риволани, мужа Жоржетты Тома, Боба Ватски, сестру Кабура. Все обещали прийти во второй половине дня.

Жившая в Крейтейе сестра Кабура должна была приехать с детьми, потому что ей не на кого их оставить после школы. Она даже не знала, что ее брат ездил в Марсель.

— Где Малле?

— Говорит по другому телефону. Полчаса назад позвонили из Марселя и сообщили о любопытных показаниях горничной из отеля. Ну, отеля «Мессажери». Малле хочет с ней связаться. Ему это кажется важным.

— В чем там дело?

— Тебе надо спросить его самого, я не очень понял.

— Ладно. Я еду. По актрисе ты ничего не обнаружил?

— У меня адреса из ее записной книжки. Продюсеры, актеры. Те, с кем я уже поговорил, знали ее плохо. Хотя они прямо и не говорят, но она, видно, была порядочной занудой.

Было четверть четвертого, когда он приехал на Кэ, забыв взять у таксиста квитанцию для отчета.

Как раз допрашивали мадам Риволани. Он наблюдал за нею издали. На ней было красное пальто, которое она завтра выкрасит в черный цвет. Сидела на стуле очень прямо, стиснув в зубах край платка. Аллуайо печатал на машинке, не смея поднять на нее глаза.

Малле склонился над своим столом, рассматривал записи. Поглядев на Грацци красными от усталости глазами, он рассказал:

— В среду вечером, когда Жоржетта Тома и стюард вернулись в отель около одиннадцати часов вечера, горничная, ее зовут Сандра Лей, слышала их разговор на лестнице. Я сам говорил с ней по телефону. Она повторила мне услышанные слова. Приблизительно это звучало так.

Он взял листок со стола.

— Жоржетта Тома сказала: «Да нет, со мной ничего. Не обращай внимания. Я не совсем уверена». Они как раз поднимались к себе в номер и, проходя мимо Сандры Лей, замолчали. Все. Горничная утверждает, что Жоржетта Тома тогда не поздоровалась с нею, словно не видела. И это показалось ей странным, потому что красотка обычно говорила ей что-нибудь приятное.

— О чем она подумала?

— Она особенно запомнила фразу «я не совсем уверена». Говорит, что эти слова расслышала точно. И подумала, что красотка беременна и ее это не очень радует.

— Глупости. Вскрытие обнаружило бы это.

— Красотке могло показаться. Разве нет? Во всяком случае, они тотчас послали кого-то к стюарду. Сейчас позвонят.

Таркэн тоже решил, что это глупости, но допускал, что Жоржетта Тома могла и ошибаться по поводу беременности.

Он сидел за столом в пиджаке, в шляпе, и Грацци увидел перед ним папки Уголовного розыска и Управления безопасности со сведениями о кражах и пропажах револьверов. Тот перехватил взгляд Грацци и сказал:

— Не стоит ломать голову, я осторожен, просто решил подстраховаться. С ума сойти можно, сколько пистолетов исчезает и переходит из рук в руки.

Их крадут даже у нас, — продолжал он. — В феврале был схвачен один жулик, который стибрил «пушку» у полицейского из комиссариата в Сен-Сюльпис, пока тот возвращался домой. К счастью, пистолет был не заряжен. Потом тот же полицейский подстрелил этого же воришку, когда тот грабил кассу.

Таркэн похлопал рукой по папке и заметил, как много всяких интересных вещей можно узнать из этих талмудов.

— Что с тобой, откуда ты?

Грацци уселся в кресло напротив, расстегнул пальто и рассказал о молодом Эрике Грандене.

— От этих парней тоже многое можно узнать, — заметил Таркэн. — Пришел бы как-нибудь пообедать в субботу и поговорил бы с моим. Ему двадцать два года, но вряд ли он когда-нибудь проявил благоразумия больше, нежели когда я в первый раз сделал ему «гули-гули» в яслях Сен-Антуана. Желаю тебе почаще получать радости от своего отрока.