Агата Кристи - Бремя любви

– Артур! Очень глупая шутка.

Лаура тихо вышла. Она была понятливая девочка, она видела, что отец и мать хотели бы поговорить о новой няне, не смущаясь ее присутствием. Новая няня ее не интересовала; бледная, темноволосая девушка, с мягким выговором, она проявляла доброту к Лауре, но была ей совершенно не интересна.

Лаура думала о Леди в Голубом плаще.

– Ну давай, Джозефина, – нетерпеливо Сказала Лаура.

Джозефина, бывший Джосафат, активно не противилась, но выказывала все признаки пассивного сопротивления. Лаура оторвала ее от восхитительного сна у стенки садового домика, и волоком протащила через весь огород, вокруг дома, к террасе.

– Сюда! – Лаура сбросила Джозефину на землю. В двух метрах от них на гравии стояла детская коляска.

Лаура медленно пошла по лужайке; дойдя до липы, оглянулась. Джозефина, возмущенно помахивая хвостом, принялась вылизывать живот, вытянув пистолетом длинную заднюю лапу. Закончив туалет, она зевнула и огляделась по сторонам. Потом без всякого воодушевления принялась чесать за ухом, передумала, опять зевнула и наконец встала и медленно и задумчиво пошла и завернула за угол.

Лаура догнала ее, подхватила и притащила на место.

Джозефина глянула на нее, села, подергивая хвостом. Как только Лаура отошла к дереву, Джозефина снова встала, зевнула, потянулась и ушла. Лаура опять притащила ее обратно, уговаривая:

– Джозефина, здесь солнышко, здесь хорошо!

Джозефина явно демонстрировала несогласие с этим утверждением. Она пришла в дурное настроение, прижала уши и била хвостом.

– Привет, юная Лаура.

Лаура вздрогнула и обернулась. Позади стоял Болдок.

Она не слыхала, как он подошел по мягкой траве лужайки. Оставленная без внимания, Джозефина тут же кинулась к дереву, влезла на ветку и со злобным удовлетворением посматривала на них сверху.

– В этом у кошек явное преимущество перед людьми, – сказал Болдок. Захотят удрать от людей – влезают на дерево. А у нас единственный способ это запереться в уборной.

Лаура была шокирована. «Уборная» принадлежала к разряду слов, про которые няня говорила, что они не для юных леди.

– Но приходится выходить, – продолжал Болдок, – хотя бы потому, что другим тоже надо в уборную. А твоя кошка теперь просидит на дереве два часа.

Но Джозефина продемонстрировала присущую кошкам непредсказуемость: она спрыгнула, подошла и стала с мурлыканьем тереться о брюки Болдока, как будто говорила:

«Ну наконец-то я дождалась».

– Привет, Болди. – Анджела вышла на террасу. – Пришел засвидетельствовать свое почтение новорожденной? О Боже, кошка! Лаура, дорогая, забери Джозефину. Запри ее в кухне. Я так и не купила покрывало. Артур смеется надо мной, но кошки в самом деле запрыгивают и укладываются на груди у ребенка, и он задыхается. Я не хочу, чтобы кошки завели привычку слоняться вокруг террасы.

Лаура унесла Джозефину, и Болдок проводил ее понимающим взглядом.

После обеда Артур затащил друга в кабинет.

– Тут такая статья… – начал он.

Мистер Болдок решительно и бесцеремонно, как это было в его обыкновении, прервал Артура.

– Минутку. Сначала я тебе кое-что скажу. Почему вы не отправляете ребенка в школу?

– Лауру? У нас есть такая мысль. После Рождества, я думаю. Ей будет одиннадцать лет.

– Не жди. Сделай это сейчас.

– В середине четверти? К тому же мисс Уикс очень…

Болдок не постеснялся выразить свое мнение насчет мисс Уикс.

– Лауре не нужны поучения высохшего синего чулка, даже если он набит мозгами. Ей нужно развеяться, нужна компания других девочек, другие проблемы, наконец.

Иначе может случиться трагедия.

– Трагедия? Какая еще трагедия?

– Позавчера двое милых мальчиков свою маленькую сестренку вынули из коляски и бросили в реку. Они сказали, что ребенок доставлял маме слишком много хлопот.

Они искренне верят в это.

Артур уставился на Болдока.

– Ты считаешь, тут ревность?

– Ревность.

– Дорогой мой Болди, Лаура не ревнива.

– Откуда ты знаешь? Ревность пожирает изнутри.

– В ней никогда не проявлялось ничего подобного.

Она славный, нежный ребенок, но в ней совсем нет сильных чувств, должен тебе сказать.

– Это он мне говорит! – фыркнул Болдок. – Спросил бы лучше меня; вы с Анджелой не знаете главного про своего ребенка.

Артур добродушно улыбнулся. Он привык к Болди.

– Мы будем следить за малышом, если это тебя беспокоит. Я намекну Анджеле, чтобы была поосторожнее.